По моим расчётам словарь должны были выкупить все исламские школы и ВУЗы, где мутаалимы не владели русским языком. В апреле я приехал в город. Тексты на арабском с рукописи набирать дал в компьютерную базу Давуда Зулумханова.
Аварские тексты набирали в газета «Хакикат». Молодой, амбициозный и злой на окружающий мир я написал в мае 1999 года большую статью «Гьанже кьолораб чу кьоларо коч1охъ» (Ныне оседланного коня за песню не дают). Я разгромил весь писательский состав, который был в те годы обслугой криминала, воров и чиновников.
Покритиковал с именами и произведениями. Газета сразу дал разворот моей статье без сокращения. Р.Гамзатов на обсуждения статьи созвал литературный четверг в Союзе Писателей, и мы познакомились там. Меня приняли в аварскую газету корреспондентом. Отцу написал письмо, что приеду летом, пока я тут. Теперь я вам приведу рассказ о моем новом месте работы и странном соседе.
Весна 1999 года. Меня, молодого корреспондента аварской газеты посадили в кабинет к сотруднику пожилого возраста. Он сразу дал понять салаге, что писал более 40 лет о работниках правоохранительных органов и МЧС и имеет колоссальный опыт в журналистике. Был такой своеобразный, закрытый человек, который все время молчал, но если вдруг начнет что-либо говорить, собеседник оказывался крайне затруднительном положении и не знал как себя спасти от его разговора, не мог остановиться.
В основном молчал и жил своей жизнью, вот такой чеховский "человек в футляре". У него была бежевого цвета куртка, которую он всегда застегивал до самой верхней пуговицы, какая-то необычная шапка - гибрид кепки и жириновки и синеватого цвета мохеровый шарф, хотя давно вышел из моды, были еще черные перчатки, которые он надевал строго по отопительному сезону, независимо от погоды на улице. Был собран, пунктуален и мелочен до безобразия. Он подозрительно посмотрел на меня с первого же дня.
- Ты о чем будешь писать? - спросил с явным недоверием. - Так... о чем попало... тут зарплату дают? - спросил я сразу и перебил его от темы. Он подозрительно посмотрел на меня и сразу не ответил. Этот же вопрос я задавал и главному редактору, ему тоже не понравился такой вопрос молодого сотрудника, тот хитро ушел от вопроса, о каких то контрактах чесал полчаса. Мой сосед молча начал вытаскивать какие-то бумаги, свои грамоты, значки и удостоверения. Начал объяснять какой он замечательный и добросовестный работник, как он много написал очерков про милиционеров и пожарников, а я молодой дурак не умел восторгаться успехами заслуженного человека.
В целом соседу я не очень понравился. Он начал молча писать и заниматься своими делами. Вдруг я заметил наш рабочий телефон на столе. Вытащил с кармана записную книжку и начал звонить номерам, которые там были.
- Аллеее - говорил я после каждого гудка. Мой сосед, возмущенный от моего хамства отрывал с бумаги большие, как оконные рамы очки и хмуро смотрел на меня будто я совершил большое преступление. Когда я раздал мой телефонный номер всем моим знакомым по городу и в ауле он взорвался буквально.
- С чего ты взял это твой номер телефона???!!! Это и мой, и Мусы и Садуева и Дациева и Х1усена телефон, почему он твой??? - Какие еще Х1усены тут? В этом кабинете ведь нас двое. - К этому номеру соединены еще три кабинета и семь сотрудников, они тоже получают звонки и слышат твой разговор.
Я тяжело вздохнул и начал перебирать что то из своих бумаг. Кто то постучал и зашел. Они поздоровались, гость протянул и мне руку и сразу они начали разговор. - В общем, полковник готов, я ему объяснил все, говорит, что проблем нет...
- Нее... ты слушай меня сперва, так очерки не пишут. Мне надо знать в каком году он устроился работать в милицию, какой месяц и какой день, что закончил и каком году закончил, нужны копии диплома, трудовой книжки и паспорта. Родители где работали, он из рабоче-крестьянской семьи или кто еще родители, сколько братьев и сестер, выходец какого села, так же не бывает...
По моим расчётам словарь должны были выкупить все исламские школы и ВУЗы, где мутаалимы не владели русским языком. В апреле я приехал в город. Тексты на арабском с рукописи набирать дал в компьютерную базу Давуда Зулумханова.
Аварские тексты набирали в газета «Хакикат». Молодой, амбициозный и злой на окружающий мир я написал в мае 1999 года большую статью «Гьанже кьолораб чу кьоларо коч1охъ» (Ныне оседланного коня за песню не дают). Я разгромил весь писательский состав, который был в те годы обслугой криминала, воров и чиновников.
Покритиковал с именами и произведениями. Газета сразу дал разворот моей статье без сокращения. Р.Гамзатов на обсуждения статьи созвал литературный четверг в Союзе Писателей, и мы познакомились там. Меня приняли в аварскую газету корреспондентом. Отцу написал письмо, что приеду летом, пока я тут. Теперь я вам приведу рассказ о моем новом месте работы и странном соседе.
Весна 1999 года. Меня, молодого корреспондента аварской газеты посадили в кабинет к сотруднику пожилого возраста. Он сразу дал понять салаге, что писал более 40 лет о работниках правоохранительных органов и МЧС и имеет колоссальный опыт в журналистике. Был такой своеобразный, закрытый человек, который все время молчал, но если вдруг начнет что-либо говорить, собеседник оказывался крайне затруднительном положении и не знал как себя спасти от его разговора, не мог остановиться.
В основном молчал и жил своей жизнью, вот такой чеховский "человек в футляре". У него была бежевого цвета куртка, которую он всегда застегивал до самой верхней пуговицы, какая-то необычная шапка - гибрид кепки и жириновки и синеватого цвета мохеровый шарф, хотя давно вышел из моды, были еще черные перчатки, которые он надевал строго по отопительному сезону, независимо от погоды на улице. Был собран, пунктуален и мелочен до безобразия. Он подозрительно посмотрел на меня с первого же дня.
- Ты о чем будешь писать? - спросил с явным недоверием. - Так... о чем попало... тут зарплату дают? - спросил я сразу и перебил его от темы. Он подозрительно посмотрел на меня и сразу не ответил. Этот же вопрос я задавал и главному редактору, ему тоже не понравился такой вопрос молодого сотрудника, тот хитро ушел от вопроса, о каких то контрактах чесал полчаса. Мой сосед молча начал вытаскивать какие-то бумаги, свои грамоты, значки и удостоверения. Начал объяснять какой он замечательный и добросовестный работник, как он много написал очерков про милиционеров и пожарников, а я молодой дурак не умел восторгаться успехами заслуженного человека.
В целом соседу я не очень понравился. Он начал молча писать и заниматься своими делами. Вдруг я заметил наш рабочий телефон на столе. Вытащил с кармана записную книжку и начал звонить номерам, которые там были.
- Аллеее - говорил я после каждого гудка. Мой сосед, возмущенный от моего хамства отрывал с бумаги большие, как оконные рамы очки и хмуро смотрел на меня будто я совершил большое преступление. Когда я раздал мой телефонный номер всем моим знакомым по городу и в ауле он взорвался буквально.
- С чего ты взял это твой номер телефона???!!! Это и мой, и Мусы и Садуева и Дациева и Х1усена телефон, почему он твой??? - Какие еще Х1усены тут? В этом кабинете ведь нас двое. - К этому номеру соединены еще три кабинета и семь сотрудников, они тоже получают звонки и слышат твой разговор.
Я тяжело вздохнул и начал перебирать что то из своих бумаг. Кто то постучал и зашел. Они поздоровались, гость протянул и мне руку и сразу они начали разговор. - В общем, полковник готов, я ему объяснил все, говорит, что проблем нет...
- Нее... ты слушай меня сперва, так очерки не пишут. Мне надо знать в каком году он устроился работать в милицию, какой месяц и какой день, что закончил и каком году закончил, нужны копии диплома, трудовой книжки и паспорта. Родители где работали, он из рабоче-крестьянской семьи или кто еще родители, сколько братьев и сестер, выходец какого села, так же не бывает...
BY Магомед Бисавалиев
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels." But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups.
from it
