Сегодня насытимся прозой. Повесть (или первая часть будущего романа?) Леонида Платонова — один из самых эмоционально насыщенных текстов первого выпуска. Поэт и главный редактор Bozal. Аркадий Гарбер прочитал его так:
Игра в манифесты борьбы — художественный мир Леонида Платонова. Упрощение реальности, а далее борьба с этой реальностью, которая есть лишь «шиза» в голове главного героя. Спутав сознание и бытие, должное и сущее, герой кидается с обличительной речью.
Герой путает реальность и сущее, повторю я, это главное достоинство, которое смог зафиксировать автор.
Более того, герой, погибая от «другого», от приписываемого ему образа «шиза», всё равно продолжает играть в игру означающего его дискурса. Он сам себя называет больным, своих со-жителей он называет «наркоман», «параноид» и т. д. Он принимает правила игры, ведь без этой игры не будет борьбы, которая столь необходима герою.
Пусть вращаются эти прекрасные мельницы, пусть вращаются.
Читайте текст Леонида Платонова и делитесь своими впечатлениями в комментариях.
А чтобы прочитать выпуск «Аутоасфиксия» полностью, скачивайте его по ссылке в закрепе!
Сегодня насытимся прозой. Повесть (или первая часть будущего романа?) Леонида Платонова — один из самых эмоционально насыщенных текстов первого выпуска. Поэт и главный редактор Bozal. Аркадий Гарбер прочитал его так:
Игра в манифесты борьбы — художественный мир Леонида Платонова. Упрощение реальности, а далее борьба с этой реальностью, которая есть лишь «шиза» в голове главного героя. Спутав сознание и бытие, должное и сущее, герой кидается с обличительной речью.
Герой путает реальность и сущее, повторю я, это главное достоинство, которое смог зафиксировать автор.
Более того, герой, погибая от «другого», от приписываемого ему образа «шиза», всё равно продолжает играть в игру означающего его дискурса. Он сам себя называет больным, своих со-жителей он называет «наркоман», «параноид» и т. д. Он принимает правила игры, ведь без этой игры не будет борьбы, которая столь необходима герою.
Пусть вращаются эти прекрасные мельницы, пусть вращаются.
Читайте текст Леонида Платонова и делитесь своими впечатлениями в комментариях.
А чтобы прочитать выпуск «Аутоасфиксия» полностью, скачивайте его по ссылке в закрепе!
Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read."
from it
