Чему обучают бойцов противника в смысле благородных эльфов для повышения их устойчивости к дезе
Краткий обзор программы «Критические исследования дезинформации» Центра информации, технологий и общественной жизни (CITAP).
1. Что такое дезинформация, ее структура и состав Дезинформация практически отсутствовала в науке до 2016 года, когда она стала основным предметом беспокойства. Это игнорирует очень долгую историю пропаганды и убеждения, связанных с корпорациями, средствами массовой информации и государственными интересами. Более того, нынешняя форма дезинформации коренится в ослаблении доверия к демократическим институтам, таким как пресса, судебная система и политические партии, политической экономии массовых и социальных сетей, а также возросшему влиянию экстремистских, конспирологических и маргинальных сообществ. Учитывая этот разрыв, как дезинформация и связанные с ней термины, такие как «фейковые новости», действуют в политическом и культурном плане?
2. Миф об эпистемически последовательном прошлом Исследования дезинформации часто предполагают, что на протяжении большей части 20-го века члены общественности разделяли общее понимание и чувство того, что было правдой, движимые средствами массовой информации. Этот раздел подчеркивает роль СМИ в поддержании отдельных расовых эпистемологий и стратегическое отсутствие проблем маргинализированных групп в общественных повестках дня. Действительно, последние три прочтения исследуют, как власть, раса и империализм способствуют легитимации знания и истины, например, созданию и записи исторической информации.
3. Дезинформация в глобальном контексте «Дезинформация» берет свое начало в Холодной войне, это заимствованное слово из русского слова «дезинформация», придуманного в сталинскую эпоху. Существуют различные культурные понимания того, что считается законными и незаконными формами убеждения, и «дезинформация», как она операционализируется в США с 2016 года, отражает определенную историю и набор обязательств. Эти толкования заставляют нас задуматься о том, как может выглядеть заведомо ложная информация в других контекстах, и как аналитические концепции, разработанные в США, могут ограничивать наше понимание и предлагаемые решения.
4. Дезинформация и заявления о личности Опираясь на примеры из политических кампаний, рекламы, основных новостей и гиперпартийных СМИ, этот набор чтений исследует повествовательные апелляции к белой идентичности (в частности, белой идентичности), которые опираются на «глубокие истории» (Поллетта и Каллахан, 2017) и «глубокие фреймы» (Филлипс и Милнер, 2021). Как отмечают Аламо-Пастрана и Хойнс, исторические основы основных новостных СМИ как белых СМИ опираются на расовый культурный авторитет. Эти рисунки привлекают внимание к тому, как основанные на идентичности рамки и воспроизводство расового неравенства связаны с партийной политической идентичностью.
5. Использование неравенства в дезинформации и «фейковых новостях» Современная дезинформация часто вращается вокруг расовых стереотипов, ксенофобии, антисемитизма, женоненавистничества и других проявлений структурного неравенства. Другими словами, «старые» расовые и колониальные тропы распространяются в новых медиа-формах. Из мемов, хэштегов и других дискурсивных инструментов социальных сетей (Flores-Yeffal et al 2019) этот набор прочтений подчеркивает, как расовые истории и стереотипы действуют внутри и между сообществами. Например, Freelon et al (2020) обращают наше внимание на роль расы в нацеливании и потреблении дезинформации, связывая расовую асимметрию с идеологической.
6. Дезинформация и дифференцированное воздействие: COVID-19 Ученые и эксперты часто определяют основное воздействие дезинформации как снижение общественного доверия к институтам и принуждение людей к принятию необоснованных политических решений. Однако в действительности материальное воздействие дезинформации, как правило, сильнее всего сказывается на представителях маргинализированных сообществ. Пандемия COVID-19 выявила глубокие способы, которыми расовое, классовое и гендерное неравенство влияет на результаты в об
Чему обучают бойцов противника в смысле благородных эльфов для повышения их устойчивости к дезе
Краткий обзор программы «Критические исследования дезинформации» Центра информации, технологий и общественной жизни (CITAP).
1. Что такое дезинформация, ее структура и состав Дезинформация практически отсутствовала в науке до 2016 года, когда она стала основным предметом беспокойства. Это игнорирует очень долгую историю пропаганды и убеждения, связанных с корпорациями, средствами массовой информации и государственными интересами. Более того, нынешняя форма дезинформации коренится в ослаблении доверия к демократическим институтам, таким как пресса, судебная система и политические партии, политической экономии массовых и социальных сетей, а также возросшему влиянию экстремистских, конспирологических и маргинальных сообществ. Учитывая этот разрыв, как дезинформация и связанные с ней термины, такие как «фейковые новости», действуют в политическом и культурном плане?
2. Миф об эпистемически последовательном прошлом Исследования дезинформации часто предполагают, что на протяжении большей части 20-го века члены общественности разделяли общее понимание и чувство того, что было правдой, движимые средствами массовой информации. Этот раздел подчеркивает роль СМИ в поддержании отдельных расовых эпистемологий и стратегическое отсутствие проблем маргинализированных групп в общественных повестках дня. Действительно, последние три прочтения исследуют, как власть, раса и империализм способствуют легитимации знания и истины, например, созданию и записи исторической информации.
3. Дезинформация в глобальном контексте «Дезинформация» берет свое начало в Холодной войне, это заимствованное слово из русского слова «дезинформация», придуманного в сталинскую эпоху. Существуют различные культурные понимания того, что считается законными и незаконными формами убеждения, и «дезинформация», как она операционализируется в США с 2016 года, отражает определенную историю и набор обязательств. Эти толкования заставляют нас задуматься о том, как может выглядеть заведомо ложная информация в других контекстах, и как аналитические концепции, разработанные в США, могут ограничивать наше понимание и предлагаемые решения.
4. Дезинформация и заявления о личности Опираясь на примеры из политических кампаний, рекламы, основных новостей и гиперпартийных СМИ, этот набор чтений исследует повествовательные апелляции к белой идентичности (в частности, белой идентичности), которые опираются на «глубокие истории» (Поллетта и Каллахан, 2017) и «глубокие фреймы» (Филлипс и Милнер, 2021). Как отмечают Аламо-Пастрана и Хойнс, исторические основы основных новостных СМИ как белых СМИ опираются на расовый культурный авторитет. Эти рисунки привлекают внимание к тому, как основанные на идентичности рамки и воспроизводство расового неравенства связаны с партийной политической идентичностью.
5. Использование неравенства в дезинформации и «фейковых новостях» Современная дезинформация часто вращается вокруг расовых стереотипов, ксенофобии, антисемитизма, женоненавистничества и других проявлений структурного неравенства. Другими словами, «старые» расовые и колониальные тропы распространяются в новых медиа-формах. Из мемов, хэштегов и других дискурсивных инструментов социальных сетей (Flores-Yeffal et al 2019) этот набор прочтений подчеркивает, как расовые истории и стереотипы действуют внутри и между сообществами. Например, Freelon et al (2020) обращают наше внимание на роль расы в нацеливании и потреблении дезинформации, связывая расовую асимметрию с идеологической.
6. Дезинформация и дифференцированное воздействие: COVID-19 Ученые и эксперты часто определяют основное воздействие дезинформации как снижение общественного доверия к институтам и принуждение людей к принятию необоснованных политических решений. Однако в действительности материальное воздействие дезинформации, как правило, сильнее всего сказывается на представителях маргинализированных сообществ. Пандемия COVID-19 выявила глубокие способы, которыми расовое, классовое и гендерное неравенство влияет на результаты в об
And indeed, volatility has been a hallmark of the market environment so far in 2022, with the S&P 500 still down more than 10% for the year-to-date after first sliding into a correction last month. The CBOE Volatility Index, or VIX, has held at a lofty level of more than 30. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%. The Security Service of Ukraine said in a tweet that it was able to effectively target Russian convoys near Kyiv because of messages sent to an official Telegram bot account called "STOP Russian War."
from it
