После провала Кантонского восстания 1894 года 28-летний Сунь Ятсен, обвинённый властями в его подготовке, ретировался в политэмиграцию.
Ненадолго задержавшись в Японии, Сунь Ятсен оказался в Сан-Франциско. Здесь он зашёл в первую попавшуюся фотостудию, чтобы запечатлеть себя в новом облике — с европейской причёской, в сюртуке и галстуке. Результат оказался столь удачен, что, давая интервью корреспонденту одной из местных газет, д-р Сунь не удержался и передал одно из своих фото для публикации. С этого и начались все последующие неприятности.
Фотография попала в руки сотрудников китайского посольства в США, "государственный преступник" был опознан, и за ним была установлена слежка.
Когда 23 сентября 1896 года Сунь Ятсен взошёл по трапу лайнера "Маджестик", китайский посланник в США информировал своего коллегу в Лондоне о том, что Сунь отбыл в Англию.
В Англии тоже приготовились. И, когда 11 октября 1896 года Сунь Ятсен оказался в здании китайского консульства (был ли он похищен или пришёл туда добровольно, представившись другим именем, — вопрос дискуссионный), он был немедленно задержан и помещён под фактический арест.
Договора о взаимной выдаче преступников между Англией и Цинской империей не было, так что революционера было решено вывезти на родину для суда тайно.
Всего Сунь Ятсен провёл в здании миссии 12 дней, постепенно готовясь к неизбежному — насильственному возвращению в Китай с последующей казнью.
Но бесспорно и другое: оказавшись в западне, он начал предпринимать отчаянные попытки связаться с кем-либо за пределами здания миссии. Прежде всего, со своим бывшим учителем Джеймсом Кентли, который был ему знаком по периоду жизни в Гонконге, а сейчас проживал в Лондоне.
Он своего добился. Записки о положении Сунь Ятсена через британских служащих посольства дошли до Кэнтли, и он поднял на ушли буквально весь город.
Дело дошло до Форин-офис. В это ведомство был вызван на беседу мистер Маккартни, подданный Соединённого Королевства, работавший в китайской дипмиссии секретарём. В кругу соотечественников Маккартни, ранее предпринявший активные действия по установлению слежки за Сунь Ятсеном, отпираться не стал и во всём признался.
В итоге китайскому посланнику была направлена официальная нота министра иностранных дел Великобритании с требованием освобождения Сунь Ятсена.
Информация просочилась в прессу, и уже на следующее утро возле китайского посольства собралась большая толпа журналистов.
Впрочем, в первых репортажах доминировали скептические нотки. Газета Globe писала:
"В этом заговоре нет ничего необычного. Провинция Гуандун — это рассадник подрывной деятельности. Помимо прочего, все жители китайского Юга от природы рождаются пиратами, и захват заложников — их профессия и искусство. Тот факт, что один из похитителей был похищен в Лондоне, — это не более чем зловещий пример китайского юмора".
(Цит. по: Крюковы. Т. 1. С. 104).
Однако, когда вечером того же дня Сунь Ятсена таки освободили, журналисты обратили внимание на два обстоятельства, их немало удививших. "Похищенный" был хорош собой, одет на европейский манер и, помимо прочего, "говорил медленно, но на хорошем английском языке". Это всё было совсем непохоже на образ "восточного заговорщика". Зато хорошо вписывалось в дихотомию "свой (цивилизованный) — чужой (варварский)".
Лондонская пресса начала шумно радоваться освобождению китайского оппозиционера, всячески превознося его достоинства. Сунь Ятсена стали узнавать на улицах, писали ему письма с просьбой дать автограф, приглашали на званые обеды.
Кульминацией стало издание три месяца спустя брошюры под названием "Сунь Ятсен. Похищен в Лондоне" (Sun Yat-sen. Kidnapped in London), которая стала бестселлером.
Обстоятельства задержания Сунь Ятсена, изложенные в книге, на многие годы стали канонической версией событий — хотя изучение источников позволяет усомниться едва ли не в каждом из ключевых тезисов книги.
Но важнее оказалось другое. О Сунь Ятсене узнали по всему миру.
Ничего не напоминает?..
А началось-то всё с нескромной любви Сунь Ятсена к эффектным фотографиям...
После провала Кантонского восстания 1894 года 28-летний Сунь Ятсен, обвинённый властями в его подготовке, ретировался в политэмиграцию.
Ненадолго задержавшись в Японии, Сунь Ятсен оказался в Сан-Франциско. Здесь он зашёл в первую попавшуюся фотостудию, чтобы запечатлеть себя в новом облике — с европейской причёской, в сюртуке и галстуке. Результат оказался столь удачен, что, давая интервью корреспонденту одной из местных газет, д-р Сунь не удержался и передал одно из своих фото для публикации. С этого и начались все последующие неприятности.
Фотография попала в руки сотрудников китайского посольства в США, "государственный преступник" был опознан, и за ним была установлена слежка.
Когда 23 сентября 1896 года Сунь Ятсен взошёл по трапу лайнера "Маджестик", китайский посланник в США информировал своего коллегу в Лондоне о том, что Сунь отбыл в Англию.
В Англии тоже приготовились. И, когда 11 октября 1896 года Сунь Ятсен оказался в здании китайского консульства (был ли он похищен или пришёл туда добровольно, представившись другим именем, — вопрос дискуссионный), он был немедленно задержан и помещён под фактический арест.
Договора о взаимной выдаче преступников между Англией и Цинской империей не было, так что революционера было решено вывезти на родину для суда тайно.
Всего Сунь Ятсен провёл в здании миссии 12 дней, постепенно готовясь к неизбежному — насильственному возвращению в Китай с последующей казнью.
Но бесспорно и другое: оказавшись в западне, он начал предпринимать отчаянные попытки связаться с кем-либо за пределами здания миссии. Прежде всего, со своим бывшим учителем Джеймсом Кентли, который был ему знаком по периоду жизни в Гонконге, а сейчас проживал в Лондоне.
Он своего добился. Записки о положении Сунь Ятсена через британских служащих посольства дошли до Кэнтли, и он поднял на ушли буквально весь город.
Дело дошло до Форин-офис. В это ведомство был вызван на беседу мистер Маккартни, подданный Соединённого Королевства, работавший в китайской дипмиссии секретарём. В кругу соотечественников Маккартни, ранее предпринявший активные действия по установлению слежки за Сунь Ятсеном, отпираться не стал и во всём признался.
В итоге китайскому посланнику была направлена официальная нота министра иностранных дел Великобритании с требованием освобождения Сунь Ятсена.
Информация просочилась в прессу, и уже на следующее утро возле китайского посольства собралась большая толпа журналистов.
Впрочем, в первых репортажах доминировали скептические нотки. Газета Globe писала:
"В этом заговоре нет ничего необычного. Провинция Гуандун — это рассадник подрывной деятельности. Помимо прочего, все жители китайского Юга от природы рождаются пиратами, и захват заложников — их профессия и искусство. Тот факт, что один из похитителей был похищен в Лондоне, — это не более чем зловещий пример китайского юмора".
(Цит. по: Крюковы. Т. 1. С. 104).
Однако, когда вечером того же дня Сунь Ятсена таки освободили, журналисты обратили внимание на два обстоятельства, их немало удививших. "Похищенный" был хорош собой, одет на европейский манер и, помимо прочего, "говорил медленно, но на хорошем английском языке". Это всё было совсем непохоже на образ "восточного заговорщика". Зато хорошо вписывалось в дихотомию "свой (цивилизованный) — чужой (варварский)".
Лондонская пресса начала шумно радоваться освобождению китайского оппозиционера, всячески превознося его достоинства. Сунь Ятсена стали узнавать на улицах, писали ему письма с просьбой дать автограф, приглашали на званые обеды.
Кульминацией стало издание три месяца спустя брошюры под названием "Сунь Ятсен. Похищен в Лондоне" (Sun Yat-sen. Kidnapped in London), которая стала бестселлером.
Обстоятельства задержания Сунь Ятсена, изложенные в книге, на многие годы стали канонической версией событий — хотя изучение источников позволяет усомниться едва ли не в каждом из ключевых тезисов книги.
Но важнее оказалось другое. О Сунь Ятсене узнали по всему миру.
Ничего не напоминает?..
А началось-то всё с нескромной любви Сунь Ятсена к эффектным фотографиям...
BY Китай. 80-е и не только
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Investors took profits on Friday while they could ahead of the weekend, explained Tom Essaye, founder of Sevens Report Research. Saturday and Sunday could easily bring unfortunate news on the war front—and traders would rather be able to sell any recent winnings at Friday’s earlier prices than wait for a potentially lower price at Monday’s open. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. "There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices. 'Wild West'
from it
