Литературовед Юрий Лотман, размышляя об особенностях культуры того или иного времени, говорит о наличии системы предписаний, утверждающих социальные нормы того, как быть человеком в ту или иную эпоху. В любой культурно-исторической ситуации прошлого присутствовало то, что Жан-Франсуа Лиотар называет метанарративом и что позволяло опираться на более-менее устойчивую картину мира в том числе и при построении своей идентичности.
Rahel Jaeggi в книге Alienation употребляет понятие “интерпретативный суверенитет человека” (interpretive sovereignty), определяющий его личные решения в том, как ему жить и на какие ценности опираться, какие смыслы формировать и куда двигаться по жизни в контексте мира «текучей современности» с отсутствием устойчивых «больших идей и нарративов». Теперь человек интерпретирует реальность на свой страх и риск, в каком то смысле инвестируя своё сознание в тот или иной микронарратив и способ интерпретации мира и самого себя в нём…
Литературовед Юрий Лотман, размышляя об особенностях культуры того или иного времени, говорит о наличии системы предписаний, утверждающих социальные нормы того, как быть человеком в ту или иную эпоху. В любой культурно-исторической ситуации прошлого присутствовало то, что Жан-Франсуа Лиотар называет метанарративом и что позволяло опираться на более-менее устойчивую картину мира в том числе и при построении своей идентичности.
Rahel Jaeggi в книге Alienation употребляет понятие “интерпретативный суверенитет человека” (interpretive sovereignty), определяющий его личные решения в том, как ему жить и на какие ценности опираться, какие смыслы формировать и куда двигаться по жизни в контексте мира «текучей современности» с отсутствием устойчивых «больших идей и нарративов». Теперь человек интерпретирует реальность на свой страх и риск, в каком то смысле инвестируя своё сознание в тот или иной микронарратив и способ интерпретации мира и самого себя в нём…
But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from it
