Это лучшее, что я написал за время сотрудничества с уважаемым изданием @enter_media. Текст родился из моего искреннего удивления. Когда после длительного перерыва я вернулся в архив, то выписал дело, где мне попались странные названия казанских зданий: «Чарочный дом», «Кружечный дом», «Вёдерный дом» и прочее. Из всего там перечисленного, я слышал только про Верхнесеребряный питейный дом, и то на его счёт все расхожие сведения не вызывали ни малейшего доверия.
Это лучшее, что я написал за время сотрудничества с уважаемым изданием @enter_media. Текст родился из моего искреннего удивления. Когда после длительного перерыва я вернулся в архив, то выписал дело, где мне попались странные названия казанских зданий: «Чарочный дом», «Кружечный дом», «Вёдерный дом» и прочее. Из всего там перечисленного, я слышал только про Верхнесеребряный питейный дом, и то на его счёт все расхожие сведения не вызывали ни малейшего доверия.
This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from it
