Queer это экранизация книги скандально известного Уильяма С. Берроуза. Я помню эту трилогию, начинавшуюся с «Джанки» в оранжевой серии альтернативы. Тем, кто не знаком с творчеством писателя, не стоит ждать, что сюжет обязательно должен куда-то привести, возможно, вас ждет просто череда посиделок в баре с ромом и мескалем, от которых можно сойти с ума.
Лука Гуаданьино сначала погружает на мексиканские улицы 50-х годов под гранжевые композиции, а потом переходит к диким экспериментам в джунглях, где действие обретает сюрреалистический характер, напоминая стиль Линча и Кроненберга. В какой-то момент галлюцинации отражают реальное убийство Берроуза своей жены в пьяном трюке, который пошел не по плану.
Дэниел Крейг продолжает уничтожать свой образ Джеймса Бонда, талантливо воплощая хрупкость, чудаковатость и одержимость в кадре. Странность, выставленная здесь на первый план, касается не столько ориентации, сколько другого взгляда на мир, присущий для Beat Generation.
Queer это экранизация книги скандально известного Уильяма С. Берроуза. Я помню эту трилогию, начинавшуюся с «Джанки» в оранжевой серии альтернативы. Тем, кто не знаком с творчеством писателя, не стоит ждать, что сюжет обязательно должен куда-то привести, возможно, вас ждет просто череда посиделок в баре с ромом и мескалем, от которых можно сойти с ума.
Лука Гуаданьино сначала погружает на мексиканские улицы 50-х годов под гранжевые композиции, а потом переходит к диким экспериментам в джунглях, где действие обретает сюрреалистический характер, напоминая стиль Линча и Кроненберга. В какой-то момент галлюцинации отражают реальное убийство Берроуза своей жены в пьяном трюке, который пошел не по плану.
Дэниел Крейг продолжает уничтожать свой образ Джеймса Бонда, талантливо воплощая хрупкость, чудаковатость и одержимость в кадре. Странность, выставленная здесь на первый план, касается не столько ориентации, сколько другого взгляда на мир, присущий для Beat Generation.
False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects. NEWS Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from it
