Сегодня лечу в любимую Москву, чтобы пробыть в ней до субботы, дочитал как раз «Москву глазами инженера» Айрата Багаутдинова, популярнейшего экскурсовода и популяризатора архитектуры, и в который раз убедился, как сильно я люблю этот город. И его здания — русский модерн или авангард, советский модернизм или даже современные постройки. Лучшую книгу про архитектуру Москвы, на мой вкус, написали Броновицкая и Малинин. Но Багаутдинов, как мне кажется, и не писатель — не знаю наверняка, но очень похоже на то, что книга состоит из стенограмм записей с его экскурсий. Что тоже неплохо, конечно — просто мне не нравится такая манера. А в книге, безусловно, немало интересного, особенно разделы, посвященные ВДНХ и метро. Странно, что нету раздела про сталинские высотки, но и трагедии в этом тоже нет. Из важного: узнал, что такое лифты-патерностеры, и всерьез думаю попробовать зайти в Минсельхоз, чтобы покататься. В трех зданиях из «Москвы глазами инженера» я уже был — «золотые мозги» РАН, ДК им. Зуева, Даниловский рынок.
Сегодня лечу в любимую Москву, чтобы пробыть в ней до субботы, дочитал как раз «Москву глазами инженера» Айрата Багаутдинова, популярнейшего экскурсовода и популяризатора архитектуры, и в который раз убедился, как сильно я люблю этот город. И его здания — русский модерн или авангард, советский модернизм или даже современные постройки. Лучшую книгу про архитектуру Москвы, на мой вкус, написали Броновицкая и Малинин. Но Багаутдинов, как мне кажется, и не писатель — не знаю наверняка, но очень похоже на то, что книга состоит из стенограмм записей с его экскурсий. Что тоже неплохо, конечно — просто мне не нравится такая манера. А в книге, безусловно, немало интересного, особенно разделы, посвященные ВДНХ и метро. Странно, что нету раздела про сталинские высотки, но и трагедии в этом тоже нет. Из важного: узнал, что такое лифты-патерностеры, и всерьез думаю попробовать зайти в Минсельхоз, чтобы покататься. В трех зданиях из «Москвы глазами инженера» я уже был — «золотые мозги» РАН, ДК им. Зуева, Даниловский рынок.
Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." "We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from it
