Мечтал прочитать эту книжку с тех пор, как о ней узнал — если честно, непростительно поздно для журналиста и для редактора. Важно, что эта история Хиросимы глазами шести выживших 6 августа 1945 года («японцы, как правило, избегали термина “выжившие”, поскольку такой акцент на жизни мог быть понят как пренебрежение к священному статусу мертвых») вышла всего через год после бомбардировки — это именно репортаж, эталон нарративной журналистики, классика и мастрид. Работая в Информационном центре по атомной энергии, я не раз отвечал на разные вопросы о Хиросиме и Чернобыле (и до сих пор к ядерной энергетике отношусь прекрасно, кстати), а сегодня советовал бы всем сериал HBO и книжку Джона Херси, наконец вышедшую на русском. И тексты о том, чем она крута — Егора Сенникова и Алексея Поляринова, например. «Граница между описанием боли и ее эксплуатацией очень тонка. И в этом смысле текст Джона Херси — образец такта: за двести страниц он эту границу ни разу не пересек». Спасибо Individuum за то, что есть что почитать.
Мечтал прочитать эту книжку с тех пор, как о ней узнал — если честно, непростительно поздно для журналиста и для редактора. Важно, что эта история Хиросимы глазами шести выживших 6 августа 1945 года («японцы, как правило, избегали термина “выжившие”, поскольку такой акцент на жизни мог быть понят как пренебрежение к священному статусу мертвых») вышла всего через год после бомбардировки — это именно репортаж, эталон нарративной журналистики, классика и мастрид. Работая в Информационном центре по атомной энергии, я не раз отвечал на разные вопросы о Хиросиме и Чернобыле (и до сих пор к ядерной энергетике отношусь прекрасно, кстати), а сегодня советовал бы всем сериал HBO и книжку Джона Херси, наконец вышедшую на русском. И тексты о том, чем она крута — Егора Сенникова и Алексея Поляринова, например. «Граница между описанием боли и ее эксплуатацией очень тонка. И в этом смысле текст Джона Херси — образец такта: за двести страниц он эту границу ни разу не пересек». Спасибо Individuum за то, что есть что почитать.
"He has to start being more proactive and to find a real solution to this situation, not stay in standby without interfering. It's a very irresponsible position from the owner of Telegram," she said. Recently, Durav wrote on his Telegram channel that users' right to privacy, in light of the war in Ukraine, is "sacred, now more than ever." "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. The regulator said it has been undertaking several campaigns to educate the investors to be vigilant while taking investment decisions based on stock tips.
from it
