Вторник — очередная вылазка в офис. А в офисе — чилл кристмас вайб витает в коридорах. Коллеги во всю обсуждают планы на эту заветную кристмас неделю, желают всем Merry Christmas и «увидимся 7 января».
Я помню декабри в Москве с девизом «сдохни или умри». И гонка, корпоративы на последнем вздохе и мысли «хоть бы на 31 декабря не осталось задач». На этом месте глаз задергался и нервно побежала дрожь.
Я человек той московской закалки, на “Anna, Mery Christmas” 17 декабря мой язык еле поворачивается ответить так же. Стойте, куда вы, уже что, все? Уже конец года? Но… Чего так быстро то?
Такой подход к спокойному декабрь мне дико нравится. На моих плечиках, конечно, сегодня висели пара задачек по рождественскому контенту, но все остальное спокойно перенеслось уже на январь.
Снова удивляю немцев нашими новогодними традициями. А год назад я писала о своем конфузе с ёлкой на открытке с надписью «с Новым Годом!». В этом году умнее, уже никаких подарков и елок, они — на Рождество.
Вторник — очередная вылазка в офис. А в офисе — чилл кристмас вайб витает в коридорах. Коллеги во всю обсуждают планы на эту заветную кристмас неделю, желают всем Merry Christmas и «увидимся 7 января».
Я помню декабри в Москве с девизом «сдохни или умри». И гонка, корпоративы на последнем вздохе и мысли «хоть бы на 31 декабря не осталось задач». На этом месте глаз задергался и нервно побежала дрожь.
Я человек той московской закалки, на “Anna, Mery Christmas” 17 декабря мой язык еле поворачивается ответить так же. Стойте, куда вы, уже что, все? Уже конец года? Но… Чего так быстро то?
Такой подход к спокойному декабрь мне дико нравится. На моих плечиках, конечно, сегодня висели пара задачек по рождественскому контенту, но все остальное спокойно перенеслось уже на январь.
Снова удивляю немцев нашими новогодними традициями. А год назад я писала о своем конфузе с ёлкой на открытке с надписью «с Новым Годом!». В этом году умнее, уже никаких подарков и елок, они — на Рождество.
Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. The Security Service of Ukraine said in a tweet that it was able to effectively target Russian convoys near Kyiv because of messages sent to an official Telegram bot account called "STOP Russian War." Telegram Messenger Blocks Navalny Bot During Russian Election What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm.
from it
