Около 10 месяцев прошло с выхода статьи Т. Снайдера о "фашистской России", которая в момент появления на свет вызвала целую лавину текстов, принимавших эту характеристику как истину в последней инстанции. Тогда же прозвучало несколько высказываний, включая мое собственное, согласно которым персоналистские автократии вроде российской отличаются от фашистских партийных режимов качественно и, в частности, исключают массовую политическую мобилизацию за отсутствием соответствующих ей интересов и механизмов. Сегодня ясно, что мобилизационная риторика окончательно загнана в узкую нишу аудитории Соловьев Live и "военкоров" (а также проявляется у некоторых особо ретивых и непонятливых чиновников, в основном в сфере среднего образования), а основная телеаудитория кормится картинкой о мирном восстановлении Мариуполя и рассказами о том, что в России вообще всё нормально. Военная мобилизация, пусть и через пень-колоду и в ограниченном масштабе, прошла и, вероятно, продолжится в каком-то объеме, но политической - как не было, так и нет. Это именно та картина, которая год назад выводилась из характеристики режима как персоналистской автократии, а не фашистского режима. Вся эта история хорошо показывает (1) то, что концептуальные дискуссии - это не пустые споры о словах, и поэтому они могут быть полезными для понимания перспектив, и (2) то, что зачастую они - не в коня корм. В массовом восприятии и в ориентированной на него публицистике ярлыки обычно важнее содержания.
Около 10 месяцев прошло с выхода статьи Т. Снайдера о "фашистской России", которая в момент появления на свет вызвала целую лавину текстов, принимавших эту характеристику как истину в последней инстанции. Тогда же прозвучало несколько высказываний, включая мое собственное, согласно которым персоналистские автократии вроде российской отличаются от фашистских партийных режимов качественно и, в частности, исключают массовую политическую мобилизацию за отсутствием соответствующих ей интересов и механизмов. Сегодня ясно, что мобилизационная риторика окончательно загнана в узкую нишу аудитории Соловьев Live и "военкоров" (а также проявляется у некоторых особо ретивых и непонятливых чиновников, в основном в сфере среднего образования), а основная телеаудитория кормится картинкой о мирном восстановлении Мариуполя и рассказами о том, что в России вообще всё нормально. Военная мобилизация, пусть и через пень-колоду и в ограниченном масштабе, прошла и, вероятно, продолжится в каком-то объеме, но политической - как не было, так и нет. Это именно та картина, которая год назад выводилась из характеристики режима как персоналистской автократии, а не фашистского режима. Вся эта история хорошо показывает (1) то, что концептуальные дискуссии - это не пустые споры о словах, и поэтому они могут быть полезными для понимания перспектив, и (2) то, что зачастую они - не в коня корм. В массовом восприятии и в ориентированной на него публицистике ярлыки обычно важнее содержания.
#григорийголосов #тимотиснайдер
BY Григорий Голосов
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
READ MORE "We as Ukrainians believe that the truth is on our side, whether it's truth that you're proclaiming about the war and everything else, why would you want to hide it?," he said. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from it
