«Мусульманский мир был постепенно включён в новый мировой порядок силой оружия и силой экономики»
Мусульманский мир был постепенно включён в новый мировой порядок силой оружия и силой экономики. Первое — это история, второе — современная реальность, а то, что мусульмане потеряли между этими двумя процессами, — это сама суть Ислама и их уникальный способ восприятия Вселенной. Для мусульман их дин — это единое целое, органическая реальность, где каждый элемент выполняет свою функцию, являясь частью этого целого. Например, исламское право не имеет смысла без этического аспекта божественного откровения. Право на Западе аморально. Оно имеет дело с человеческими целями ради человеческих целей. Мусульманское представление о высшей форме цивилизации заключается в той, что угодна Аллаху. В современном мировом порядке, в котором доминирует Запад и частью которого являются мусульмане, демонстративное потребление стало высшим императивом. Мусульманские национальные государства, которых сегодня насчитывается около 60, с готовностью подчиняются этой потребительской этике.
Однако это лишь поверхностные соображения; а в глубине, на стыке между Исламом и Западом, лежат два непримиримых фактора, которые требуют изучения. Первый — это вопрос самого существования и того, как его следует определять, а второй — вопрос, касающийся денег и того, как их следует использовать.
«Мусульманский мир был постепенно включён в новый мировой порядок силой оружия и силой экономики»
Мусульманский мир был постепенно включён в новый мировой порядок силой оружия и силой экономики. Первое — это история, второе — современная реальность, а то, что мусульмане потеряли между этими двумя процессами, — это сама суть Ислама и их уникальный способ восприятия Вселенной. Для мусульман их дин — это единое целое, органическая реальность, где каждый элемент выполняет свою функцию, являясь частью этого целого. Например, исламское право не имеет смысла без этического аспекта божественного откровения. Право на Западе аморально. Оно имеет дело с человеческими целями ради человеческих целей. Мусульманское представление о высшей форме цивилизации заключается в той, что угодна Аллаху. В современном мировом порядке, в котором доминирует Запад и частью которого являются мусульмане, демонстративное потребление стало высшим императивом. Мусульманские национальные государства, которых сегодня насчитывается около 60, с готовностью подчиняются этой потребительской этике.
Однако это лишь поверхностные соображения; а в глубине, на стыке между Исламом и Западом, лежат два непримиримых фактора, которые требуют изучения. Первый — это вопрос самого существования и того, как его следует определять, а второй — вопрос, касающийся денег и того, как их следует использовать.
The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. The news also helped traders look past another report showing decades-high inflation and shake off some of the volatility from recent sessions. The Bureau of Labor Statistics' February Consumer Price Index (CPI) this week showed another surge in prices even before Russia escalated its attacks in Ukraine. The headline CPI — soaring 7.9% over last year — underscored the sticky inflationary pressures reverberating across the U.S. economy, with everything from groceries to rents and airline fares getting more expensive for everyday consumers. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise.
from it
