Эллиниcтика

Применима ли история в контексте философских штудий? М. Фуко, например, активно на неё опирался, это была немаловажная часть его творчества; таков же, как нетрудно заметить, и ваш покорный слуга. Однако чтобы провернуть такое, эту самую историю для начала надо бы изучить — а это сделать не так-то просто, ведь к ней крайне царит несерьёзное, попустительское отношение, особенно у нас в стране.

Честному люду кажется, что нет никакой сложности в том, чтобы разбираться в «преданьях старины глубокой», что это доступно едва ли не каждому… что, конечно, есть заблуждение: это весьма сложная дисциплина, сплошь состоящая из множества противоречивых ангажированных концептов, построений, мнений, в которых невероятно трудно ориентироваться, ибо это весьма тонкое искусство. Профанам там не место.

Я всё это к чему — философ М. Велецкий в очередном своём посте снова попытался сделать историческую ремарку, и вновь, по своему обыкновению, сел в лужу, опростоволосился, в общем, написал нечто, мало имеющее отношение к действительности.

Так, он полагает, что неким властям «всю историю … от людей было что-то нужно». Чудное обобщение; уже само по себе такое прокрустово ложе является ошибкой. Согласно (пост)структурализму того же Фуко, подобные жёсткие модели следует оставить в XIX в., сейчас же время предпочесть «поток — единствам, подвижные сборки — системам», вернуться к мысли Гераклита о вечном изменении.

При этом, конечно, любое знание это обобщение, стремление очистить общее от частностей, обрести платоновский εἶδος — однако всё тот же структурализм полагает, что ни к каким эйдосам стремиться как раз не надо, это ошибка и тупиковый вариант развития мышления; то, что к нему была обращена вся философия после греков и до Ницше, говорит только о том, что весь этот её период можно попросту выбросить. Целиком.

Когда сочиняешь тезисы, подобные тому, что у Велецкого, велик соблазн начать просто игнорировать противоречия, прямо как учил Гегель, у которого если «теории противоречат факты — тем хуже для фактов». Так поступает и Максим — в очередной, надо заметить, раз.

Я утверждаю, что его обобщение вообще не к месту. Ведь далее Максим говорит о Греции, а она, как известно, никаких таких «властей», которым от людей что-то было «нужно», не имела, государственность там была в зачаточном состоянии, полис был совокупностью семей, ойкосов, которых соединял в подобие единства общественный договор, не более; законы полиса защищали ойкос, были нужны для его процветания, не наоборот.

Никаких чётко оформленных, явных институтов власти в тех же Афинах не имелось. Г-ну Велецкому хочется верить, что гнёт государства существовал всегда, — и в древности, значит, тоже, но он попросту заблуждается, по своей привычке подчиняет факты модели.

Также там вовсе не «требовалось работать и умирать на войне» от мужчин, как воображает Максим. Война была не обязанностью, а правом, которое первоначально, как пишет проф.-классик Ф. Виан, «принадлежало, наряду с другими привилегиями, знати; затем, в том числе в демократических режимах, эта задача была постепенно разделена между всеми гражданами».

То есть мужчин не просто не принуждали нести военную обязанность, но они ещё и сами вырвали, выстрадали для себя возможность этого (это, к слову, бьётся с тезисом небезызвестного К. Крылова, что «национализм возводит весь народ в аристократическое достоинство»: мы, выходит, можем говорить о греческой нации), — и в любой момент легко могли от него отказаться вместе с гражданством.

О принудительной военной службе у греков не может идти и речи: Виламовиц как-то отметил, что «для того, кто перед лицом такого института сразу же не покачает головой, афинские жизнь и мышление остались совершенно чуждыми, даже если он написал на эту тему толстые тома».

От женщин, думает Максим, в Греции «требовалось рожать», — на деле это от них лишь ожидалось, но никакой принудиловки не было, конечно, и здесь, биоинкубаторами, как в Азии, они вовсе не были, и могли уклониться от этой судьбы: замуж выходили всегда по согласию, могли легко развестись.

«Ростбиф мурзилки», 1/2 ➡️

www.group-telegram.com/it/hellenistics.com/205

5.6K viewsedited  Aug 4, 2022 at 13:13

Применима ли история в контексте философских штудий? М. Фуко, например, активно на неё опирался, это была немаловажная часть его творчества; таков же, как нетрудно заметить, и ваш покорный слуга. Однако чтобы провернуть такое, эту самую историю для начала надо бы изучить — а это сделать не так-то просто, ведь к ней крайне царит несерьёзное, попустительское отношение, особенно у нас в стране.

Честному люду кажется, что нет никакой сложности в том, чтобы разбираться в «преданьях старины глубокой», что это доступно едва ли не каждому… что, конечно, есть заблуждение: это весьма сложная дисциплина, сплошь состоящая из множества противоречивых ангажированных концептов, построений, мнений, в которых невероятно трудно ориентироваться, ибо это весьма тонкое искусство. Профанам там не место.

Я всё это к чему — философ М. Велецкий в очередном своём посте снова попытался сделать историческую ремарку, и вновь, по своему обыкновению, сел в лужу, опростоволосился, в общем, написал нечто, мало имеющее отношение к действительности.

Так, он полагает, что неким властям «всю историю … от людей было что-то нужно». Чудное обобщение; уже само по себе такое прокрустово ложе является ошибкой. Согласно (пост)структурализму того же Фуко, подобные жёсткие модели следует оставить в XIX в., сейчас же время предпочесть «поток — единствам, подвижные сборки — системам», вернуться к мысли Гераклита о вечном изменении.

При этом, конечно, любое знание это обобщение, стремление очистить общее от частностей, обрести платоновский εἶδος — однако всё тот же структурализм полагает, что ни к каким эйдосам стремиться как раз не надо, это ошибка и тупиковый вариант развития мышления; то, что к нему была обращена вся философия после греков и до Ницше, говорит только о том, что весь этот её период можно попросту выбросить. Целиком.

Когда сочиняешь тезисы, подобные тому, что у Велецкого, велик соблазн начать просто игнорировать противоречия, прямо как учил Гегель, у которого если «теории противоречат факты — тем хуже для фактов». Так поступает и Максим — в очередной, надо заметить, раз.

Я утверждаю, что его обобщение вообще не к месту. Ведь далее Максим говорит о Греции, а она, как известно, никаких таких «властей», которым от людей что-то было «нужно», не имела, государственность там была в зачаточном состоянии, полис был совокупностью семей, ойкосов, которых соединял в подобие единства общественный договор, не более; законы полиса защищали ойкос, были нужны для его процветания, не наоборот.

Никаких чётко оформленных, явных институтов власти в тех же Афинах не имелось. Г-ну Велецкому хочется верить, что гнёт государства существовал всегда, — и в древности, значит, тоже, но он попросту заблуждается, по своей привычке подчиняет факты модели.

Также там вовсе не «требовалось работать и умирать на войне» от мужчин, как воображает Максим. Война была не обязанностью, а правом, которое первоначально, как пишет проф.-классик Ф. Виан, «принадлежало, наряду с другими привилегиями, знати; затем, в том числе в демократических режимах, эта задача была постепенно разделена между всеми гражданами».

То есть мужчин не просто не принуждали нести военную обязанность, но они ещё и сами вырвали, выстрадали для себя возможность этого (это, к слову, бьётся с тезисом небезызвестного К. Крылова, что «национализм возводит весь народ в аристократическое достоинство»: мы, выходит, можем говорить о греческой нации), — и в любой момент легко могли от него отказаться вместе с гражданством.

О принудительной военной службе у греков не может идти и речи: Виламовиц как-то отметил, что «для того, кто перед лицом такого института сразу же не покачает головой, афинские жизнь и мышление остались совершенно чуждыми, даже если он написал на эту тему толстые тома».

От женщин, думает Максим, в Греции «требовалось рожать», — на деле это от них лишь ожидалось, но никакой принудиловки не было, конечно, и здесь, биоинкубаторами, как в Азии, они вовсе не были, и могли уклониться от этой судьбы: замуж выходили всегда по согласию, могли легко развестись.

«Ростбиф мурзилки», 1/2 ➡️

BY Эллиниcтика