В эти часы мама Никиты Цицаги вывозит тело своего сына домой, чтобы там похоронить. Как мне рассказывают коллеги, в свое время она ходила на многие акции в поддержку Алексея Навального, а сейчас в пути читает, как Леонид Волков, Майкл Наки, Мария Певчих и другие достойные люди предлагают лишить ее погибшего сына премии «Редколлегия» посмертно. Как будто он может ее кому-то обратно перевести. Никаких оценок, просто сюжет о том, как складываются судьбы людские.
Цицаги было 29 лет, когда он погиб. А мне было 29 лет в 2014 году, когда эта война только начиналась и, конечно, характер конфликта тогда был совсем другим. Мы могли сделать репортаж из донецкого аэропорта с позиций сепаратистов из ДНР, а через две недели, переехав линию фронта, - такой же репортаж, но уже с позиций ВСУ. И два таких репортажа тогда могли выйти в газете «Коммерсант», что сейчас представить себе невозможно. Как и работу какого-либо журналиста по обе линии фронта.
Если бы в меня в тот момент прилетела мина, пока я находился на позициях ВСУ в Песках, русская пропаганда сказала бы, что погиб проукраинский журналист. Если бы украинская мина прилетела бы в меня, пока я был на позициях ДНР в двухстах метрах напротив, наверняка большинство украинских СМИ написали бы, что погиб российский пропагандист.
Это правила игры, которые каждый из нас тогда понимал, принимал, а если они тебе не нравятся - то сиди просто дальше в редакции и занимайся чем-то таким, где мины на голову не прилетают.
Оказываясь на позициях ВСУ, я рассказывал читателям о том, что про эту войну говорят люди, находящиеся там. А оказываясь на противоположных позициях - что думают их оппоненты. В 2014-м держать такой баланс еще было возможным, так что все свои командировки я старался четко делить 50 на 50 по обе линии фронта. Сейчас, повторюсь, такое невозможно.
Я не буду никак оценивать тексты Никиты на сайте Ньюсру, предположу только, что эта работа была ему нужна, чтобы продолжать иметь возможность делать работу другую и куда более важную. За что ему в итоге и вручали премии.
Нынешний срач, на мой взгляд, абсолютно стыдный для всех, кто его устроил. Потому что против войны люди выступают в первую очередь потому, что понимают ценность человеческой жизни. А когда кто-то заявляет, что он против войны, но жизнь вот этого человека не очень-то и важна, то ему должно быть стыдно.
Я помню как мне, 29-летнему парню, было страшно, когда меня ставили к стенке «расстреливать» бойцы украинского «Торнадо», и как мне было страшно, когда меня забирали на подвал донецкого «НКВД». И я помню, как от всех этих командировок было страшно моей маме, но мне повезло вернуться. Я приношу свои самые искренние соболезнования родителям Никиты Цицаги
В эти часы мама Никиты Цицаги вывозит тело своего сына домой, чтобы там похоронить. Как мне рассказывают коллеги, в свое время она ходила на многие акции в поддержку Алексея Навального, а сейчас в пути читает, как Леонид Волков, Майкл Наки, Мария Певчих и другие достойные люди предлагают лишить ее погибшего сына премии «Редколлегия» посмертно. Как будто он может ее кому-то обратно перевести. Никаких оценок, просто сюжет о том, как складываются судьбы людские.
Цицаги было 29 лет, когда он погиб. А мне было 29 лет в 2014 году, когда эта война только начиналась и, конечно, характер конфликта тогда был совсем другим. Мы могли сделать репортаж из донецкого аэропорта с позиций сепаратистов из ДНР, а через две недели, переехав линию фронта, - такой же репортаж, но уже с позиций ВСУ. И два таких репортажа тогда могли выйти в газете «Коммерсант», что сейчас представить себе невозможно. Как и работу какого-либо журналиста по обе линии фронта.
Если бы в меня в тот момент прилетела мина, пока я находился на позициях ВСУ в Песках, русская пропаганда сказала бы, что погиб проукраинский журналист. Если бы украинская мина прилетела бы в меня, пока я был на позициях ДНР в двухстах метрах напротив, наверняка большинство украинских СМИ написали бы, что погиб российский пропагандист.
Это правила игры, которые каждый из нас тогда понимал, принимал, а если они тебе не нравятся - то сиди просто дальше в редакции и занимайся чем-то таким, где мины на голову не прилетают.
Оказываясь на позициях ВСУ, я рассказывал читателям о том, что про эту войну говорят люди, находящиеся там. А оказываясь на противоположных позициях - что думают их оппоненты. В 2014-м держать такой баланс еще было возможным, так что все свои командировки я старался четко делить 50 на 50 по обе линии фронта. Сейчас, повторюсь, такое невозможно.
Я не буду никак оценивать тексты Никиты на сайте Ньюсру, предположу только, что эта работа была ему нужна, чтобы продолжать иметь возможность делать работу другую и куда более важную. За что ему в итоге и вручали премии.
Нынешний срач, на мой взгляд, абсолютно стыдный для всех, кто его устроил. Потому что против войны люди выступают в первую очередь потому, что понимают ценность человеческой жизни. А когда кто-то заявляет, что он против войны, но жизнь вот этого человека не очень-то и важна, то ему должно быть стыдно.
Я помню как мне, 29-летнему парню, было страшно, когда меня ставили к стенке «расстреливать» бойцы украинского «Торнадо», и как мне было страшно, когда меня забирали на подвал донецкого «НКВД». И я помню, как от всех этих командировок было страшно моей маме, но мне повезло вернуться. Я приношу свои самые искренние соболезнования родителям Никиты Цицаги
BY Барабанов
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. Friday’s performance was part of a larger shift. For the week, the Dow, S&P 500 and Nasdaq fell 2%, 2.9%, and 3.5%, respectively. Crude oil prices edged higher after tumbling on Thursday, when U.S. West Texas intermediate slid back below $110 per barrel after topping as much as $130 a barrel in recent sessions. Still, gas prices at the pump rose to fresh highs. False news often spreads via public groups, or chats, with potentially fatal effects.
from it
