Йода против зомби

​​Годзилла: Минус один (2023)

Очень хороший. Прямая противоположность того, что с Годзиллой происходит в МонстрВерсе: от внешнего вида (возвращение к японской классике с немного забавной мордашкой) и механики монстра до того, что Минус один — это серьёзная драма про чувство вины и национальную травму. Традиционно Годзилла —воплощение ядерной катастрофы, страха перед новыми типа вооружения.

Собственно, это традиционный контекст восприятия кайдзю: монстр возникает (первый фильм — 1954 г.) в ситуации нарастающей в мире атомной угрозы. Отсюда его «атомное дыхание», а его предтечей был монстр из американской картины Чудовище с глубины 20 000 саженей (1953) — динозавр, пробудившийся от испытаний атомной бомбы. Период холодной войны (особенно 50-е) породил множество картин о гигантских монстрах-мутантах как эффектах ядерной угрозы: разбуженной хтони или появившейся в результате радиоактивных осадков (Чудовище глубины с 20 000 саженей, 1953; Годзилла, 1954; Они!, 1954; Тарантул, 1955; Смертельный богомол, 1957; Мотра, 1961; Гамера, 1965 и т.д.).

Но в Минус один Годзилла появляется сразу после войны, а не в 50-е, и становится символом национальной травмы: в судьбе главного героя ярко явлена невозможность мирной жизни и постоянное возвращение к теме войны.

Из актуально политического еще и преодоление милитаризма и «религии смерти», воплощённых в образе камикадзе. У японцев эта практика обосновывалась синтоизмом, в святилищах которого традиционно поклоняются смертникам, погибшим за императора и страну. Годзилла побеждается только решительным утверждением ценности индивидуальной жизни.

www.group-telegram.com/it/jodavszombies.com/632

679 viewsedited  May 7 at 22:13

​​Годзилла: Минус один (2023)

Очень хороший. Прямая противоположность того, что с Годзиллой происходит в МонстрВерсе: от внешнего вида (возвращение к японской классике с немного забавной мордашкой) и механики монстра до того, что Минус один — это серьёзная драма про чувство вины и национальную травму. Традиционно Годзилла —воплощение ядерной катастрофы, страха перед новыми типа вооружения.

Собственно, это традиционный контекст восприятия кайдзю: монстр возникает (первый фильм — 1954 г.) в ситуации нарастающей в мире атомной угрозы. Отсюда его «атомное дыхание», а его предтечей был монстр из американской картины Чудовище с глубины 20 000 саженей (1953) — динозавр, пробудившийся от испытаний атомной бомбы. Период холодной войны (особенно 50-е) породил множество картин о гигантских монстрах-мутантах как эффектах ядерной угрозы: разбуженной хтони или появившейся в результате радиоактивных осадков (Чудовище глубины с 20 000 саженей, 1953; Годзилла, 1954; Они!, 1954; Тарантул, 1955; Смертельный богомол, 1957; Мотра, 1961; Гамера, 1965 и т.д.).

Но в Минус один Годзилла появляется сразу после войны, а не в 50-е, и становится символом национальной травмы: в судьбе главного героя ярко явлена невозможность мирной жизни и постоянное возвращение к теме войны.

Из актуально политического еще и преодоление милитаризма и «религии смерти», воплощённых в образе камикадзе. У японцев эта практика обосновывалась синтоизмом, в святилищах которого традиционно поклоняются смертникам, погибшим за императора и страну. Годзилла побеждается только решительным утверждением ценности индивидуальной жизни.

BY Йода против зомби