Cogito ergo sum (канал архиепископа Саввы)

Интересная статья А.Г.Дугина (без свойственных иным его размышлениям сложных лексических построений) о «моменте истории» и «конце истории» применительно к либерализму и постлиберализму.

https://katehon.com/ru/article/liberalnyy-moment

Кратко. Западный мир постулирует, что либеральный строй есть «конец истории», венец развития человечества, после которого иного строя не будет — все иные формы устроения человечеству суть только эпизоды. В ответ Дугин пишет, что либеральный строй есть «момент истории» — эпизод, который, к тому же, завершается у нас на глазах.

Лишним в тексте представляется предпоследний параграф «Постмодерн и монархия» —эдакое интеллектуальное упражнение в виде фантазии на тему того, какими монархиями (квази-монархиями) могли бы быть основные современные государства с их нынешними правителями. Почему это упражнение включено в текст, понятно: этим упражнением иллюстрируется мысль о возможном альтернативном развитии постлиберальной истории… но уж больно фантастичная картина. Не убеждает (меня). Ещё традиционно для меня не соглашусь с евразийским, на мой взгляд абсолютно антиисторичным «наследием Чингисхана». Что вовсе не отнимает ценности у остального текста.

На полях чтения пара размышлений.

Либерализм, как, собственно, и сам Александр Гельевич часто подчёркивает, есть производная номинализма — отделения индивидуума от общего (вида, рода). Надеюсь, читатель понимает, что речь идёт не о борьбе индивидуального с советским или каким-либо иным подавляющим личность коллективизмом, но о философских категориях. Подробнее номинализм (vs реализм) по полочкам разложил Е.С.Холмогоров, отошлю к нему.

Постулируя абсолютное значение индивидуума и мнимый, ненастоящий характер общего начала, номинализм порождает либерализм, поскольку мерилом всего становятся индивидуальные свойства человека, как он сам их определяет, вплоть до крайних современных искажений. Хочешь, заяви себя лицом без пола. Хочешь — утверждай, что ты никому ничего не должен (семье, близким, Отечеству). Хочешь — наплюй на любые мысли, идеалы, которые тебе передали предки. То, что ты хочешь и есть норма, потому что общего не существует. Перевёртыш от «всё мне позволительно, но не всё полезно; всё мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» (1 Кор. 6, 12).

К слову, чисто номиналистический подход неизбежно означает отрицание возможности обожения, возведения человека к Богу с сохранением человеком собственной личности.

Так вот, с одной стороны, хочется согласиться с Александром Гельевичем в том, что в даже в западном мире идут процессы отвержения западного левого либерализма, как он сформировался к началу XXI века в «однополярном моменте». Это отвержение идёт через обращение к долиберальным нравственным и общественным идеалам.

С другой стороны, не вижу предпосылок, чтобы западный мир (а это в любом случае значительная часть человечества) преодолел номинализм или, по крайней мере, трансформировал его с учётом его ошибок. Да что говорить: в России пока что тому нет абсолютных предпосылок. И это требует дополнительного рассуждения и осмысления. Как сочетать свободу личных возможностей и желаний с сохранением принадлежности к общему: в государстве, в семье, в отдельных стратах общества.

Второе размышление следующим постом.

www.group-telegram.com/it/kartezianec.com/5042

7.7K viewsedited  Dec 23 at 06:17

Интересная статья А.Г.Дугина (без свойственных иным его размышлениям сложных лексических построений) о «моменте истории» и «конце истории» применительно к либерализму и постлиберализму.

https://katehon.com/ru/article/liberalnyy-moment

Кратко. Западный мир постулирует, что либеральный строй есть «конец истории», венец развития человечества, после которого иного строя не будет — все иные формы устроения человечеству суть только эпизоды. В ответ Дугин пишет, что либеральный строй есть «момент истории» — эпизод, который, к тому же, завершается у нас на глазах.

Лишним в тексте представляется предпоследний параграф «Постмодерн и монархия» —эдакое интеллектуальное упражнение в виде фантазии на тему того, какими монархиями (квази-монархиями) могли бы быть основные современные государства с их нынешними правителями. Почему это упражнение включено в текст, понятно: этим упражнением иллюстрируется мысль о возможном альтернативном развитии постлиберальной истории… но уж больно фантастичная картина. Не убеждает (меня). Ещё традиционно для меня не соглашусь с евразийским, на мой взгляд абсолютно антиисторичным «наследием Чингисхана». Что вовсе не отнимает ценности у остального текста.

На полях чтения пара размышлений.

Либерализм, как, собственно, и сам Александр Гельевич часто подчёркивает, есть производная номинализма — отделения индивидуума от общего (вида, рода). Надеюсь, читатель понимает, что речь идёт не о борьбе индивидуального с советским или каким-либо иным подавляющим личность коллективизмом, но о философских категориях. Подробнее номинализм (vs реализм) по полочкам разложил Е.С.Холмогоров, отошлю к нему.

Постулируя абсолютное значение индивидуума и мнимый, ненастоящий характер общего начала, номинализм порождает либерализм, поскольку мерилом всего становятся индивидуальные свойства человека, как он сам их определяет, вплоть до крайних современных искажений. Хочешь, заяви себя лицом без пола. Хочешь — утверждай, что ты никому ничего не должен (семье, близким, Отечеству). Хочешь — наплюй на любые мысли, идеалы, которые тебе передали предки. То, что ты хочешь и есть норма, потому что общего не существует. Перевёртыш от «всё мне позволительно, но не всё полезно; всё мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» (1 Кор. 6, 12).

К слову, чисто номиналистический подход неизбежно означает отрицание возможности обожения, возведения человека к Богу с сохранением человеком собственной личности.

Так вот, с одной стороны, хочется согласиться с Александром Гельевичем в том, что в даже в западном мире идут процессы отвержения западного левого либерализма, как он сформировался к началу XXI века в «однополярном моменте». Это отвержение идёт через обращение к долиберальным нравственным и общественным идеалам.

С другой стороны, не вижу предпосылок, чтобы западный мир (а это в любом случае значительная часть человечества) преодолел номинализм или, по крайней мере, трансформировал его с учётом его ошибок. Да что говорить: в России пока что тому нет абсолютных предпосылок. И это требует дополнительного рассуждения и осмысления. Как сочетать свободу личных возможностей и желаний с сохранением принадлежности к общему: в государстве, в семье, в отдельных стратах общества.

Второе размышление следующим постом.

BY Cogito ergo sum (канал архиепископа Саввы)