🌲🌲🌲 В Москве хотят легализовать вывод территорий из состава ООПТ. И причем здесь памятник природы «Каштакский бор»?!
В Мосгордуму внесен законопроект, который заменит три действующих природоохранных столичных закона. Для этого в статусе ООПТ поменяют одну букву. Стройки на особо охраняемых природных территориях (ООПТ), как и раньше, документ практически исключает, но в законодательство вводят новый термин — особо охраняемые зеленые территории (ООЗТ). В рамках ООЗТ будет разрешено строить парковки и капитальные строения — спортивные, оздоровительные и рекреационные объекты. Столичным властям при этом дается право своим решением переводить ООПТ в ООЗТ.
Независимый эколог, заслуженный работник Москомархитектуры Галина Морозова усматривает в схеме перевода земель из ООЗТ в ООПТ потенциальное нарушение законодательства. Она поясняет, что все категории ООПТ относятся к природно-заповедному фонду, а федеральный закон «Об охране окружающей среды» запрещает изъятие такого рода земель за исключением случаев, установленных федеральным, но не региональным законодательством.
Управляющий партнер юридической компании ProLex Константин Лушников считает проект ориентированным «на баланс между охраной зеленого фонда и развитием инфраструктуры», но говорит, что возможность капитального строительства на ООЗТ «может означать смягчение действующих охранных норм, чтоспособно снизить уровень защиты экосистем».
Управляющий партнер юридической компании Zharov Group Евгений Жаров также считает, что новация «может привести к уменьшению площади защищенных природных территорий и их деградации».
Возникает параллель с недавней историей по выделению функциональных зон в ООПТ «Каштакский Бор». Ощущение, что чиновники и депутаты в регионах действуют по одной методичке.
🌲🌲🌲 В Москве хотят легализовать вывод территорий из состава ООПТ. И причем здесь памятник природы «Каштакский бор»?!
В Мосгордуму внесен законопроект, который заменит три действующих природоохранных столичных закона. Для этого в статусе ООПТ поменяют одну букву. Стройки на особо охраняемых природных территориях (ООПТ), как и раньше, документ практически исключает, но в законодательство вводят новый термин — особо охраняемые зеленые территории (ООЗТ). В рамках ООЗТ будет разрешено строить парковки и капитальные строения — спортивные, оздоровительные и рекреационные объекты. Столичным властям при этом дается право своим решением переводить ООПТ в ООЗТ.
Независимый эколог, заслуженный работник Москомархитектуры Галина Морозова усматривает в схеме перевода земель из ООЗТ в ООПТ потенциальное нарушение законодательства. Она поясняет, что все категории ООПТ относятся к природно-заповедному фонду, а федеральный закон «Об охране окружающей среды» запрещает изъятие такого рода земель за исключением случаев, установленных федеральным, но не региональным законодательством.
Управляющий партнер юридической компании ProLex Константин Лушников считает проект ориентированным «на баланс между охраной зеленого фонда и развитием инфраструктуры», но говорит, что возможность капитального строительства на ООЗТ «может означать смягчение действующих охранных норм, чтоспособно снизить уровень защиты экосистем».
Управляющий партнер юридической компании Zharov Group Евгений Жаров также считает, что новация «может привести к уменьшению площади защищенных природных территорий и их деградации».
Возникает параллель с недавней историей по выделению функциональных зон в ООПТ «Каштакский Бор». Ощущение, что чиновники и депутаты в регионах действуют по одной методичке.
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. In the past, it was noticed that through bulk SMSes, investors were induced to invest in or purchase the stocks of certain listed companies. Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis."
from it
