Notice: file_put_contents(): Write of 13948 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 Князь Процент | Telegram Webview: knyazprocent/589 -
Есть такая армейская игра – «Три скрипа». После отбоя кто-то из старших считает раздающиеся в казарме звуки. Обычно это скрипы – их вызывают малейшие движения бойцов на металлических кроватях. В первые дни казарма новобранцев издает три звука секунд за двадцать, после чего старшина или сержант командует: «Рота, подъем!» По этой команде бойцы одеваются и заправляют кровати. Затем командуют отбой – бойцы ложатся и снова играют в «Три скрипа».
Большинство книг я перестаю читать после трех скрипов – трех стилистических, фактологических, орфографических, пунктуационных или иных недочетов текста.
Интересно, сколько страниц романа Бориса Акунина «Он уходя спросил» я успею прочитать до того, как текст скрипнет в третий раз?
Расслабьтесь: говоря о страницах, я пошутил. Зачастую три скрипа успевают прозвучать на первых двадцати строках. И это как раз случай г-на Акунина.
1. Итак, открываем первую главу:
«Какого же это было числа?
У меня сохранился бархатный бювар с гербом Гримальди и серебряной табличкой, на которой выгравировано по-французски:
«Делегату Первого Международного Конгресса Криминальной полиции.
Монако. 14–18 апреля 1914 года».
Я познакомился с ней в предпоследний день съезда. Cтало быть, семнадцатого апреля, по русскому календарю – четвертого».
Первый скрип: «с ней». Это с кем? С табличкой, что ли? Последним предметом женского рода, который упоминался в тексте рассказчика до слов «с ней», была табличка.
Использование местоимений «он» и «она» для придания тексту большей поэтичности или таинственности было дурным тоном уже сто лет назад. Как раз тогда герой-рассказчик романа вспоминает события 1914-го. Пошлую эксплуатацию местоимения «она» высмеивал, например, черный человек у Сергея Есенина (1925 г.):
«Может, с толстыми ляжками
Тайно придет «она»,
И ты будешь читать
Свою дохлую томную лирику?»
Обратимся к текстам, авторы которых знали, что значимого для повествования персонажа лучше сразу представить читателю.
«С этой дамой, с этой Матильдой, я познакомился в мою первую берлинскую осень». Это начало повести Владимира Набокова «Соглядатай». Заметьте, В. В. не написал: «С ней я познакомился в мою первую берлинскую осень». Видимо, понимал: впоследствии придется объяснять, отчего же нельзя было сразу назвать даму по имени.
Кстати, исповедь Гумберта из самого известного романа Набокова начинается с имени героини. А не со слова «она».
Открываем первую главу «Женщин» Чарльза Буковски: «В точности не помню, когда впервые увидел Лидию Вэнс». Не «ее», а «Лидию Вэнс».
Книги Набокова и Буковски очень разные, но обоим писателям трудно отказать в чувстве стиля. В отличие от автора романа «Он уходя спросил».
2. Читаем дальше:
«Историческая встреча криминалистов двадцати четырех стран проходила в очень красивом и очень странном месте – в недавно открывшемся Океанографическом музее. Там в фойе на потолке висел скелет кашалота, в аквариумах плавали диковинные подводные существа, а за окнами, под скалой, рокотали волны».
Второй скрип: «в недавно открывшемся». Достаточно обратиться к Википедии, чтобы узнать: Океанографический музей Монако существует с 1889 года, то есть был создан за двадцать пять лет до описываемых событий. Вот океанографический институт там был открыт в 1906-м, но в романе речь именно о музее.
Недавно ли было то, что случилось четверть века назад? С космической точки зрения, конечно, да. Но для человека, да еще и в первой четверти ХХ столетия, когда продолжительность жизни была короче, чем сейчас, двадцать пять лет были внушительным сроком. Это должно быть понятно даже Айседоре Дункан г-ну Акунину. Который, вполне возможно, за последние без малого четверть века стал писать хуже.
Увы, значительная часть почитателей автора «Он уходя спросил» неспособна открыть труды Василия Ключевского, Сергея Соловьева, других выдающихся историков и проверить тезисы историка-любителя Акунина.
Есть такая армейская игра – «Три скрипа». После отбоя кто-то из старших считает раздающиеся в казарме звуки. Обычно это скрипы – их вызывают малейшие движения бойцов на металлических кроватях. В первые дни казарма новобранцев издает три звука секунд за двадцать, после чего старшина или сержант командует: «Рота, подъем!» По этой команде бойцы одеваются и заправляют кровати. Затем командуют отбой – бойцы ложатся и снова играют в «Три скрипа».
Большинство книг я перестаю читать после трех скрипов – трех стилистических, фактологических, орфографических, пунктуационных или иных недочетов текста.
Интересно, сколько страниц романа Бориса Акунина «Он уходя спросил» я успею прочитать до того, как текст скрипнет в третий раз?
Расслабьтесь: говоря о страницах, я пошутил. Зачастую три скрипа успевают прозвучать на первых двадцати строках. И это как раз случай г-на Акунина.
1. Итак, открываем первую главу:
«Какого же это было числа?
У меня сохранился бархатный бювар с гербом Гримальди и серебряной табличкой, на которой выгравировано по-французски:
«Делегату Первого Международного Конгресса Криминальной полиции.
Монако. 14–18 апреля 1914 года».
Я познакомился с ней в предпоследний день съезда. Cтало быть, семнадцатого апреля, по русскому календарю – четвертого».
Первый скрип: «с ней». Это с кем? С табличкой, что ли? Последним предметом женского рода, который упоминался в тексте рассказчика до слов «с ней», была табличка.
Использование местоимений «он» и «она» для придания тексту большей поэтичности или таинственности было дурным тоном уже сто лет назад. Как раз тогда герой-рассказчик романа вспоминает события 1914-го. Пошлую эксплуатацию местоимения «она» высмеивал, например, черный человек у Сергея Есенина (1925 г.):
«Может, с толстыми ляжками
Тайно придет «она»,
И ты будешь читать
Свою дохлую томную лирику?»
Обратимся к текстам, авторы которых знали, что значимого для повествования персонажа лучше сразу представить читателю.
«С этой дамой, с этой Матильдой, я познакомился в мою первую берлинскую осень». Это начало повести Владимира Набокова «Соглядатай». Заметьте, В. В. не написал: «С ней я познакомился в мою первую берлинскую осень». Видимо, понимал: впоследствии придется объяснять, отчего же нельзя было сразу назвать даму по имени.
Кстати, исповедь Гумберта из самого известного романа Набокова начинается с имени героини. А не со слова «она».
Открываем первую главу «Женщин» Чарльза Буковски: «В точности не помню, когда впервые увидел Лидию Вэнс». Не «ее», а «Лидию Вэнс».
Книги Набокова и Буковски очень разные, но обоим писателям трудно отказать в чувстве стиля. В отличие от автора романа «Он уходя спросил».
2. Читаем дальше:
«Историческая встреча криминалистов двадцати четырех стран проходила в очень красивом и очень странном месте – в недавно открывшемся Океанографическом музее. Там в фойе на потолке висел скелет кашалота, в аквариумах плавали диковинные подводные существа, а за окнами, под скалой, рокотали волны».
Второй скрип: «в недавно открывшемся». Достаточно обратиться к Википедии, чтобы узнать: Океанографический музей Монако существует с 1889 года, то есть был создан за двадцать пять лет до описываемых событий. Вот океанографический институт там был открыт в 1906-м, но в романе речь именно о музее.
Недавно ли было то, что случилось четверть века назад? С космической точки зрения, конечно, да. Но для человека, да еще и в первой четверти ХХ столетия, когда продолжительность жизни была короче, чем сейчас, двадцать пять лет были внушительным сроком. Это должно быть понятно даже Айседоре Дункан г-ну Акунину. Который, вполне возможно, за последние без малого четверть века стал писать хуже.
Увы, значительная часть почитателей автора «Он уходя спросил» неспособна открыть труды Василия Ключевского, Сергея Соловьева, других выдающихся историков и проверить тезисы историка-любителя Акунина.
BY Князь Процент
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. Ukrainian forces successfully attacked Russian vehicles in the capital city of Kyiv thanks to a public tip made through the encrypted messaging app Telegram, Ukraine's top law-enforcement agency said on Tuesday. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Telegram Messenger Blocks Navalny Bot During Russian Election
from it
