(начало выше) Идея зайти на территорию сплаттерпанка зрела давно и долго. Наверное каждый автор хоррора рано или поздно задаёт себе вопрос - а где тот предел жести, что я смогу пропустить через себя? Но с замыслом как-то не складывалось. Не хотелось разухабистого рубилова заради рубилова. Не то чтобы я такое не любил, но писать казалось скучным. И нет, это вовсе не значит, что я целыми днями сидел, ломая голову, как бы так извернуться, чтобы и сплаттер, и потоньше? Просто лежала задачка где-то в голове, до будущих времён.
Будущие времена наступили, как это у меня иногда бывает, во сне. Холм, изрытый кавернами, и живущие в нём существа, заставили меня проснуться в холодном поту. Я изо всех сил держал дверь, но они уже ломились внутрь. Да, дом был немного иным. Даже не скажу про этажность, большую часть сна я действовал изнутри. Он мне частенько снится, этот дом. В нём много комнат, и старых вещей, и он может появиться где угодно, от старых заводских цехов, до (внезапно!) подземки.
Но когда я сел записывать это впечатление на бумаге, внезапно вспомнил ещё один свой цикличный сон. Знаете, такое бывает ощущение, когда точно понимаешь, что место тебе знакомо, оно было тут всегда, оно недалеко от города, где ты живёшь. Но выглядит оно как-то совершенно эпично. И самое главное, ты никак не можешь взять в толк, почему ты не был тут раньше. Ну, тут же нереально круто!
В общем, даже если не знаете, я уже примерно описал. Местечко, что мне снилось несколько раз, расположено за пределами моего родного городка на Крайнем Севере. Тундра, терриконы, и громадные здания, в которых никак не сосчитать количество этажей. И эта локация самым замечательным образом наложилась на холм с кавернами. Срослась, словно так всегда и было.
Главный герой - образ собирательный. Слепленный из характеров реальных наркоманов, с которыми мне приходилось общаться. Для понимания, в девяностых в Норильске с наркотиками была настоящая беда. В моём доме было шесть подъездов. В трёх из них продавали. Прямо с квартир, особо не скрываясь. Ширяться народ приходил в подъезды, в которых не жили барыги. В том числе и в мой. Когда хватало силёнок - гонял. Когда не хватало, молча проходил мимо, делая вид, что не замечаю ложки, закипающей над пламенем зажигалки. Нет, шприцы, как в песне "Заточки", под ногами не хрустели, но перманентно втыкались в дерматиновую обшивку одной из дверей. Так что предмет я знаю, писал по личному опыту.
Локационно действие происходит в Петрозаводске (и в аду, конечно), но мысленно я представлял убитые, запомоенные наркоманские притоны моего родного Кайеркана. Когда за окном вечный снег и стужа, они выглядели ещё депрессивнее, чем были на самом деле.
Обилие обсценной лексики обусловлено вокабуляром описываемой страты, к коей принадлежит наш герой. Да, я и так могу. Но люди, которые с придыханием восклицают, что истинное мастерство написать "то же самое, но без мата", могут сходить на мужской половой орган. Да, можно и без мата. Но это не тот рассказ. Язык - инструмент, и в этот раз для строительства мне потребовался отбойный молоток.
Тема любви протянулась естественно, как, на мой взгляд, единственная сила, способная вытащить человека из ада. Да, здесь можно вспомнить миф об Орфее и Эвридике, но когда я писал "Для всех", о нём думал меньше всего. Писал о любви, которая даже не вопреки, а просто существует, как стихия, даже когда нет никакого смысла. Ни в чём.
PS: Рассказ можно найти в сборнике "Беспредел", и это его единственное бумажное воплощение.
PPS: За рисунок отвечал "Кандинский". Надо сказать, получилось неплохо. Пусть и далеко не с первого раза.
(начало выше) Идея зайти на территорию сплаттерпанка зрела давно и долго. Наверное каждый автор хоррора рано или поздно задаёт себе вопрос - а где тот предел жести, что я смогу пропустить через себя? Но с замыслом как-то не складывалось. Не хотелось разухабистого рубилова заради рубилова. Не то чтобы я такое не любил, но писать казалось скучным. И нет, это вовсе не значит, что я целыми днями сидел, ломая голову, как бы так извернуться, чтобы и сплаттер, и потоньше? Просто лежала задачка где-то в голове, до будущих времён.
Будущие времена наступили, как это у меня иногда бывает, во сне. Холм, изрытый кавернами, и живущие в нём существа, заставили меня проснуться в холодном поту. Я изо всех сил держал дверь, но они уже ломились внутрь. Да, дом был немного иным. Даже не скажу про этажность, большую часть сна я действовал изнутри. Он мне частенько снится, этот дом. В нём много комнат, и старых вещей, и он может появиться где угодно, от старых заводских цехов, до (внезапно!) подземки.
Но когда я сел записывать это впечатление на бумаге, внезапно вспомнил ещё один свой цикличный сон. Знаете, такое бывает ощущение, когда точно понимаешь, что место тебе знакомо, оно было тут всегда, оно недалеко от города, где ты живёшь. Но выглядит оно как-то совершенно эпично. И самое главное, ты никак не можешь взять в толк, почему ты не был тут раньше. Ну, тут же нереально круто!
В общем, даже если не знаете, я уже примерно описал. Местечко, что мне снилось несколько раз, расположено за пределами моего родного городка на Крайнем Севере. Тундра, терриконы, и громадные здания, в которых никак не сосчитать количество этажей. И эта локация самым замечательным образом наложилась на холм с кавернами. Срослась, словно так всегда и было.
Главный герой - образ собирательный. Слепленный из характеров реальных наркоманов, с которыми мне приходилось общаться. Для понимания, в девяностых в Норильске с наркотиками была настоящая беда. В моём доме было шесть подъездов. В трёх из них продавали. Прямо с квартир, особо не скрываясь. Ширяться народ приходил в подъезды, в которых не жили барыги. В том числе и в мой. Когда хватало силёнок - гонял. Когда не хватало, молча проходил мимо, делая вид, что не замечаю ложки, закипающей над пламенем зажигалки. Нет, шприцы, как в песне "Заточки", под ногами не хрустели, но перманентно втыкались в дерматиновую обшивку одной из дверей. Так что предмет я знаю, писал по личному опыту.
Локационно действие происходит в Петрозаводске (и в аду, конечно), но мысленно я представлял убитые, запомоенные наркоманские притоны моего родного Кайеркана. Когда за окном вечный снег и стужа, они выглядели ещё депрессивнее, чем были на самом деле.
Обилие обсценной лексики обусловлено вокабуляром описываемой страты, к коей принадлежит наш герой. Да, я и так могу. Но люди, которые с придыханием восклицают, что истинное мастерство написать "то же самое, но без мата", могут сходить на мужской половой орган. Да, можно и без мата. Но это не тот рассказ. Язык - инструмент, и в этот раз для строительства мне потребовался отбойный молоток.
Тема любви протянулась естественно, как, на мой взгляд, единственная сила, способная вытащить человека из ада. Да, здесь можно вспомнить миф об Орфее и Эвридике, но когда я писал "Для всех", о нём думал меньше всего. Писал о любви, которая даже не вопреки, а просто существует, как стихия, даже когда нет никакого смысла. Ни в чём.
PS: Рассказ можно найти в сборнике "Беспредел", и это его единственное бумажное воплощение.
PPS: За рисунок отвечал "Кандинский". Надо сказать, получилось неплохо. Пусть и далеко не с первого раза.
#хоррор #ужасы #кожин #олегкожин #русскийхоррор
BY ШКАФ С КОШМАРАМИ Олег Кожин
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into."
from it
