"Когда я пишу эти строки, перед мысленным взором встают первые наблюдения в Росситтене. Годы и десятилетия я замечал, сколь многое повторяется здесь день в день из года в год, и теперь, спустя 35 лет, жизнь птиц в Росситтене в общих очертаниях лежит передо мной, словно раскрытая книга". Книге Йоханнеса Тинеманна "Росситтен. Тридцать лет на Куршской косе" скоро 100 лет, но мы уже ее перевели. Как и многие маленькие чудеса, она осталась никем не замеченной. Но мы это исправим!
"Когда я пишу эти строки, перед мысленным взором встают первые наблюдения в Росситтене. Годы и десятилетия я замечал, сколь многое повторяется здесь день в день из года в год, и теперь, спустя 35 лет, жизнь птиц в Росситтене в общих очертаниях лежит передо мной, словно раскрытая книга". Книге Йоханнеса Тинеманна "Росситтен. Тридцать лет на Куршской косе" скоро 100 лет, но мы уже ее перевели. Как и многие маленькие чудеса, она осталась никем не замеченной. Но мы это исправим!
Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. "He has to start being more proactive and to find a real solution to this situation, not stay in standby without interfering. It's a very irresponsible position from the owner of Telegram," she said. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from it
