Конец декабря и новый год какое-то слишком странное время в моей жизни. Не считая детства, когда всё было правильно и чудесно (я спала), ну и подросткового возраста, когда я уже не спала, но вот это всё ещё не началось. «Вот это всё» – это
☀️дедушка пару раз серьёзно попадал в больницу перед нг;
☀️мы с мч очень тяжело и болезненно расставались;
🔸однажды перед нг деда всё-таки умер;
🔸последние два нг я пролежала с температурой;
🔸сейчас мы получили официальное уведомление о ликвидации, по которому дорабатываем до 25 февраля (здесь хотя бы всё по чину, но..);
🔸за этим уведомлением я приехала на такси, потому что расшибла колено так, что хожу пока не то что бы очень уверенно;
🔸колено я расшибла перед новогодним танцвечером в нашей школе))0
☀️и вот добравшись кое-как на работу, сижу и понимаю, что у меня начинает ломить кости той самой ломотой, которая ничего хорошего не сулит.

Новый год, пошто ты так приходишь, а 😆😭 у меня, конечно, всегда жизненный вектор был направлен в прошлое, а не будущее (как же я плакала лет в 10, когда в деревенском доме снесли старенькие столетние сени и поставили красивую веранду), но это какая-то несоразмерная месть... 😅

И тем не менее, тем не менее. Сегодня праздник у св. Иоасафа Белгородского – а все белгородские и курские святые сейчас особенно родными становятся.. и ещё у св. Ангелины Сербской тоже. Раньше читала про неё мельком, а сейчас вчиталась. Столько там любви, верности и стойкости.
Вот здесь можно почитать кратко, а здесь плетение словес, интересно)

Сегодня оказалась буквально внутри картиночки.

– Солисты ничего, а масовка вне всякого понимания
– Ну средненько
– Посмотрим, получится ли у них
– Так себе

..и вышли на улицу довольные.
Вот это я понимаю уровень позитива в крови 🥹

Ладно, о серьёзном, потому что о несерьёзном я долго не могу. Сразу начинаю счёт себе предъявлять за слова. Хотя нет, не сразу – было бы сразу, всяких дурацких историй в моей жизни было бы меньше.
➖➖➖
Последние дни вспоминаю чудо – одно из основополагающих в моей жизни. Несмотря на это, успела уже о нём подзабыть: оно не из тех чудес, которые происходят ярко, понимаются сразу и помнятся легко. Есть другие чудеса, происходящие медленно, словно исподволь, и заметить их сложнее, и держать в памяти, а следовательно, и благодарить. А чудо существует, пока ты за него благодаришь, поэтому..
Поэтому вспоминаю снова и снова своё чудо маленького поступка и бесконечной Божией любви.

Так получилось, что мы с мамой много лет не понимали друг друга. Имею в виду, не понимали в главном. Я росла с ощущением, что меня не любят или как минимум любят меньше других, а мама порой прямо говорила мне о моей нелюбви к ней. Не то что бы кто-то из нас был плохим родителем или ребёнком, вовсе нет, но когда сталкиваются два человека, говорящие о своих настоящих чувствах практически никогда, а показывающие их и того реже, это несколько осложняет отношения. Вот и мы с мамой осложнились как-то сразу после моего раннего детства и никак не могли упроститься.  Шли годы, внутренне мы были далеко друг от друга. Даже смерть Ксюшки, моей старшей сестры, нас не сблизила: мама практически не выражала своё горе, а я не понимала, можно ли говорить что-то на эту тему. Так мы и молчали о главном год, три, пять...

На шестой год боль внутри меня стала практически непереносимой. Она в принципе почти всегда была со мной, примерно с того времени, как мы разобщились с мамой, а после смерти сестры окружала беспросветной тьмой, и тьме этой не было видно предела.

Когда я поняла, что больше действительно не могу, пришла к психологу. Впервые в жизни рассказала всё, что мучает, вырвала, выплакала из себя. Ждала, что меня пожалеют. А психолог (храни её, Господи!) пожалела.. мою маму. И сказала обчзательно делать что-то, что будет показывать мою любовь. Что-то маленькое, главное – постоянно.
Так и стоит перед глазами то ноябрьское льдисто-туманное утро, и крылья, которые появились во мне от этого простого совета. К тому времени я прочитала море психологической литературы, что-то делала, что-то старалась менять в себе, а тут такое простое: маленькие регулярные дела, и от этого простого захотелось летать.

Конечно, я тут же купила маме цветы, и вспомнила, что давно хотела позвать сходить вместе в консерваторию. Мама любит академическую музыку, особенно фортепиано, я всегда это знала, когда-то мы ходили на концерты вместе. И вот я вроде бы давно хотела сходить с ней снова, но, как водится, то одно.. то другое..

В общем, я нашла несколько концертов и предложила маме выбор. Он был между фортепиано и скрипкой, в результате его я не сомневалась, поэтому очень удивилась, что мама выбрала.. скрипку.

Мы пошли. Концерт был хороший, помню его спустя уже целых семь лет. Но главное было совсем не в нём. На выходе из консы мама зацепилась взглядом за объявление и нетипично эмоционально для неё сказала, что очень хочет послушать этого пианиста вживую. Это был победитель последнего на то время Чайника – а ведь я даже не знала, что мама отслушивала всё..

Спустя две недели мы, снова вместе, пришли на этого пианиста. Там был Моцарт, 20-й или 24-й, уже не могу вспомнить. А после, на бис, маленькая соната. Фа-минорная соната Скарлатти, и вот этого мне уже не забыть, потому что она и её исполнение перевернуло наши души. Впервые в жизни слушать мне мешало собственное сердце, и я злилась, что оно стучит внутри – настолько полной была тишина в зале.

Дальше можно говорить много. С этого концерта мы вернулись с крыльями уже обе. А потом.. потом я потихоньку стала расспрашивать маму про музыкальный мир, потому что знала, что ей есть, что рассказать. Мама рассказывала интересное, грустное, забавное. Например, как Боря (тогда ещё просто Боря) Березовский, у отца которого Ксюшка занималась сольфеджио, время от времени просил их пойти погулять, потому что не успевал подготовиться к Конкурсу, и фортепиано было нужно ему.

Однажды, когда в промозглый осенний день им пришлось гулять особенно долго, в качестве извинения он предложил сыграть для них всё, что попросят. Мама растерялась и попросила первое, что пришло в голову: Лунную сонату. Боря удивился такому выбору, но сыграл, и мама до сих пор помнит ту игру. А главное – рассказывая мне о музыке, мама говорила о Ксюше.

Ксюшка планировала идти по музыкальной стезе, и это та причина, по которой в моём приглашении мама выбрала скрипку: она долго потом не могла слушать живой фортепьянный звук. Но эта соната что-то повернула в нас обеих, и появилась ниточка, которой Господь сшивал наши радробленные сердца.

Через 20 дней после того, с Моцартом и сонатой, концерта умер дедушка, мой любимый дедушка и мамин папа. Не знаю, как бы мы проживали его смерть, если бы той живой нити ещё не появилось между нами. Тоже бы ушли каждая в себя, ещё дальше, чем были?
Но нить была, и Господь шил, и мы постепенно становились всё ближе друг к другу, словно наши лица впервые за долгие, долгие годы проявлялись из тумана. Наши сердца учились смотреть друг в друга.

Это долгий путь, он еще не закончен, да и вряд ли у такой дороги есть конец: она упирается в Господа, а значит, вне любых пространств и измерений. Идти этим путем непросто, но он меняет всю твою жизнь: прошлую, настоящую, будущую, именно потому, что у Того, Кто рисует путь, времени нет.
А Любовь есть.
И эта Любовь творит даже из самого маленького дела, самого простого намерения. Господи, я же просто взяла билет...

Позавчера был день рождения Ксюшки, а вчера – день смерти дедушки. Всё так рядом, словно для того, чтобы никогда не забывать, как Господь может шить любовь – из любого горя.

🌠

Не как внешняя награда дается христианину блаженство. Да не будет этого наемничества и торгашества в святом деле спасения! Блаженство, как дерево из зерна, вырастает из добродетели, из утверждения человека в воле Божией и в добре. Добрыми делами человек не зарабатывает себе плату или награду, не заслуживает себе блаженство, а творит их потому, что он – благ и уподобляется Всеблагому Богу. Аскетический подвиг борьбы с грехом скорбен, но и радостен, тяжел, но и облегчает душу. Есть на земле носители торжествующего христианства, всегда радостные, всегда с пасхальными песнопениями на устах, и лица их – как лицо Ангела.
➖➖➖
Нужны новые люди, новые воины, не щадящие жизни своей, когда приходится бедствовать «за законы отеческие». Нужны люди, сознательно живущие жизнью Церкви, сознательно и убеждённо взявшие на себя церковное послушание, церковное служение. Нужны вдохновенные пророки, а не исполнительные чиновники! Нужны... Нужны... А ведь все эти «нужны» направлены к нам, к нашему поколению... Любовь к Церкви, преданность делу церковному, самоотверженное желание служить Церкви до самопожертвования – вот те камни, из которых должна создаваться теперь достойная Церкви ограда от врагов... Нужно признать и твердо помнить, что подлинная церковная жизнь во всех своих областях всегда требует подвига и самоотречения. <...> Думаю я, что человек нашего академического поколения может быть в совести своей только тогда спокоен, когда на церковный запрос: кого пошлю? ответит: вот я: пошли меня!
➖➖➖
Наша беда в том, что мы сами-то мало ценим свою Церковь и великое благо жизни церковной. Мы не исповедуем своей веры в Церковь смело, ясно и опоеделенно. Веруя в Церковь, мы постоянно как бы извиняемся за то, что мы в неё (всё) ещё верим. Мы читаем девятый член Символа веры без особенной радости и даже с виноватым видом. Церковного человека теперь часто встречают восклицанием тургеневского стихотворения в прозе: «Вы ещё верите? Да Вы совсем отсталый человек!» И многие ли имеют столько мужества, чтобы смело исповедать: «Да, я верю в единую Святую, Соборную и Апостольскую Церковь, принадлежу к святой Православной Церкви, и потому я – самый передовой человек, ибо в Церкви только возможна та новая жизнь, ради которой Сын Божий приходил на грешную землю; только в Церкви можно приходить в меру полного возраста Христова, – следовательно, только в Церкви возможен подлинный прогресс, истинное спасение!»
➖➖➖
Священномученик Иларион (Троицкий)

В этом году предновогодние дни для меня не столько время подводить итоги, сколько время вспоминать свои долги.
Кому не помогла вовремя или помогла кое-как; что не сделала из того, что должна была или сделала это плохо; скзала, что сделаю, и не; сказала лишнее или не сказала нужное, где постеснялась, испугалась, зациклилась на себе и потому не увидела других...

Из такого недосказанного у меня есть бабушка вот с этого мероприятия. Её имя не значилось на афише, и даже сами организаторы не знали, что станет в их мероприятии главным – той звёздочкой, что светится светом Вифлеемской звезды.

Открывалось и закрывалось мероприятие музыкой в прекрасном исполнении Марианны Васильевой и Андрея Решетина, и эта музыка была лепестками цветка: прекрасные сами по себе, они хранят внутри его сердце. А сердцем этого мероприятия были рассказы одних чудесных людей о других. Тех, кто сплетает свою жизнь с жизнью Родины, о тех, кто этим живёт. Одни герои нашего времени, заметные и не очень, рассказывали о других, тоже как известных многим, так и об известных только близким. Например, Марианна говорила про Дмитрия Филиппова, Алексей Сергунин – про Петра Лундстрема, а между ними рассказывали о людях, которых мы могли никогда не узнать, но вот – узнали, и в сердцах наших от этого стало чуточку больше любви и жизни.

Само мероприятие дышало жизнью, потому что было импровизацией: все рассказы личные, каждый выбирал своего героя сам и говорил от сердца то, что хотел сказать.
В какой-то момент на сцену вышел командир я уже забыла, чего именно, и рассказал о своём погибшем солдате. Упомянул, что в зале сидит его бабушка.
После командира должен был говорить очередной выступающий, но вот, он поднимается на сцену и мы видим, что, вцепившись в его рукав, вместе с ним на сцену поднимается сухонькая старушка. Та самая бабушка.
Её не было в плане мероприятия, она захотела сказать сама, и почётный гость – а был это Эдгард Запашный – тихо отошёл в сторону, чтобы она смогла сказать то, что рвалось из сердца. Она не готовилась, не собиралась выступать, но сердце вывело её на эту сцену.
Горе было недавним, и это чувствовалось по голосу: сильный, он прерывался, словно хотел вздохнуть – и не мог.

Она говорила о том, как внук боялся не попасть под мобилизацию: «мне будет стыдно, если не призовут», о том, как он отвечал на призывы друзей беречь себя и не лезть: «если каждый будет беречь себя – кто же будет беречь Родину?» и, наконец, о том, как он.. боялся. Крови, боли, войны, смерти, в конце концов. Он не какой-то неустрашимый герой – обычный человек, как все. Это было главным, что всем сердцем старалась передать нам его бабушка: он боялся. Боялся и пошёл сквозь страх, потому что есть в этом мире большее, чем страх, чем боль, чем ты сам.

Я смотрела на эту маленькую фигурку, так уверенно стоящую на сцене, говорящую даже не в микрофон – она так и не разобралась, как – но в этой фигурке было столько силы, что её слышали все в зале. Мы сидели в последнем ряду и слышали каждое слово. Издали я думала, что бабушке лет 67, но ей оказалось на 20 больше. Она была такая простая и такая настоящая в своём горе, ставшим её силой, что каждый из нас знал: вот сердце этого концерта, вот Жизнь перед нами, сухонькая, с трудом поднявшаяся на эту сцену, со срывающимся голосом, но за ней открывался иной Лик, и наполнял, и животворил, и не было с ней никакой смерти, а только жизнь.

«Ему было страшно», – снова повторяла она, словно боясь, что мы не поймём главного, и не знала, что сама стала главным, сама шла через страх и боль на наших глазах, и в конце рассказа я совсем перестала удивляться тому, что у неё такой внук. Наверное, она и сама не знала, какой силой была в те минуты на сцене.

Каждый рассказчик на сцене словно зажигал живую свечу, говоря о другом, не о себе, и поэтому сам становился такой же свечой, а в центре поднималась звезда, ведущая к Рождеству – сухонькая старушка с сильным, но обрывающимся голосом. Так и освещается путь сквозь всю темноту, спускающуюся на нас, и нам остаётся то же: страшиться, но идти.

А света достанет.
➖
Илл.: Erich Buchwald-Zinnwald, 1915

С наступившим!
🕯
Сложно подобрать слова для поздравления, когда часть тех, кто их прочтёт – твои близкие и друзья, часть ты знаешь недавно и только учишься узнавать, часть помнишь по именам и аватаркам в комментариях, а кого-то (большую часть..) не знаешь даже по имени или фото. Как здесь собрать слова?. Вы такие разные, но почему-то вы здесь, и каждый, кто оказался здесь, пришёл сюда сам. И остался. Это единственное общее среди таких разных вас...

И, знаете. Это немного про Сказку, которую пишем не мы.

Желаю всем (и себе тоже) учиться её читать и слышать – не перескакивая страницы и с(т)роки, не пытаясь выдумать лишнее, не угадывая сюжет – просто читать и верить, и ещё благодарить за то, что Сказка эта есть, и она про каждого из нас, и каждый из нас в ней, может, и не главный герой, но любимый – точно.
➖➖➖➖➖💗
Спасибо всем, кто делится своим теплом, поддержкой и добрым словом.
Спасибо тем, кого в этом году Господь позволил узнать лучше.
Спасибо тем, кого Господь позволил узнать..)
Спасибо Ему, что можно жить, благодарить, любить – и молиться, как за любимых, так и за тех, кого не знаешь, но кому очень-очень нужна молитва. Сейчас их особенно много.

С наступившим! Будем любить и помнить.▪