Те самые фото с последствиями для террористов в виде ушей и электричества решают сразу две технологические задачи.
Во-первых, дают четкий и ясный сигнал возможным будущим исполнителям, что с ними будут обращаться не как с людьми, а как с шайтанами. И вместо трёхразового питания и тюремной камеры, которая просторней иных общежитий для мигрантов будет, с ними поступят вот так. Жестокая профилактика, в которой эффект приносит не столько неотвратимость такого наказания, сколько трансляция процесса неотвратимости в медиа при помощи контролируемых утечек.
Во-вторых, если та часть общества, которая испытала прежде всего боль и скорбь, смогла выплеснуть эмоции, сходив помолиться в церковь и возложив цветы к месту трагедии, то другая часть общества, которая испытала в первую очередь ненависть, гнев и ярость, сейчас выплескивает свои эмоции, получая удовлетворение от этих кадров. Работа с темными энергиями, с ненавистью толпы - это вообще не самая приятная штука, но там, где есть свет - есть и тень, без этого в социуме никак. Тем более, что в стране, которая третий год ведёт военную спецоперацию, такой энергии предостаточно. И пусть лучше с этими энергиями работает государство, чем кто-то другой.
Увы, в логике власти так выглядит пресловутый принцип меньшего зла.
Те самые фото с последствиями для террористов в виде ушей и электричества решают сразу две технологические задачи.
Во-первых, дают четкий и ясный сигнал возможным будущим исполнителям, что с ними будут обращаться не как с людьми, а как с шайтанами. И вместо трёхразового питания и тюремной камеры, которая просторней иных общежитий для мигрантов будет, с ними поступят вот так. Жестокая профилактика, в которой эффект приносит не столько неотвратимость такого наказания, сколько трансляция процесса неотвратимости в медиа при помощи контролируемых утечек.
Во-вторых, если та часть общества, которая испытала прежде всего боль и скорбь, смогла выплеснуть эмоции, сходив помолиться в церковь и возложив цветы к месту трагедии, то другая часть общества, которая испытала в первую очередь ненависть, гнев и ярость, сейчас выплескивает свои эмоции, получая удовлетворение от этих кадров. Работа с темными энергиями, с ненавистью толпы - это вообще не самая приятная штука, но там, где есть свет - есть и тень, без этого в социуме никак. Тем более, что в стране, которая третий год ведёт военную спецоперацию, такой энергии предостаточно. И пусть лучше с этими энергиями работает государство, чем кто-то другой.
Увы, в логике власти так выглядит пресловутый принцип меньшего зла.
BY Homo Politicus. Мария Сергеева
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers.
from it
