Синефилов шокирует мое признание, но я не видел ни одного фильма Роберта Кремера. Теперь наверстываю, потому что на Виеннале его ретроспектива, продолжающая прошлогоднюю суперретроспективу Рауля Руиса, поскольку у них была общая продукционная компания в Париже.
Я уже посмотрел 5 фильмов К. + два о нем и как будто провалился в кроличью нору, так это интересно.
На афише – кадр из эпоса Milestones (1975), ни на что не похожего, поскольку Кремер игнорировал правила коммерческого кино, объединяя сцены, будто бы не имеющие отношения друг к другу. Тут есть беременная женщина, рожающая на публике, гей-пара (один парень – слепой гончар), индейцы навахо, разнообразные хиппи-коммунары, документальные кадры смешаны с игровыми, и все это связано с войной во Вьетнаме, – Кремер был фанатом Хо Ши Мина и даже свою дочь назвал в его честь.
Он был настолько левым, что “любая вещь в жизни была предметом выбора”. Мне очень нравится эта формулировка, и я в этом смысле тоже левее некуда, хотя Хо Ши Мина и не поддерживаю.
Синефилов шокирует мое признание, но я не видел ни одного фильма Роберта Кремера. Теперь наверстываю, потому что на Виеннале его ретроспектива, продолжающая прошлогоднюю суперретроспективу Рауля Руиса, поскольку у них была общая продукционная компания в Париже.
Я уже посмотрел 5 фильмов К. + два о нем и как будто провалился в кроличью нору, так это интересно.
На афише – кадр из эпоса Milestones (1975), ни на что не похожего, поскольку Кремер игнорировал правила коммерческого кино, объединяя сцены, будто бы не имеющие отношения друг к другу. Тут есть беременная женщина, рожающая на публике, гей-пара (один парень – слепой гончар), индейцы навахо, разнообразные хиппи-коммунары, документальные кадры смешаны с игровыми, и все это связано с войной во Вьетнаме, – Кремер был фанатом Хо Ши Мина и даже свою дочь назвал в его честь.
Он был настолько левым, что “любая вещь в жизни была предметом выбора”. Мне очень нравится эта формулировка, и я в этом смысле тоже левее некуда, хотя Хо Ши Мина и не поддерживаю.
But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. "The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children.
from it
