Когда обсуждают срачи современных белых и красных, невольно думается...
Какой же ты белый, если ты не поднимаешь сейчас тост за государя императора, чуть брезгливо держа рукой с масонским перстнем на мизинце найденный в халупе где-то у границ бывшей империи стакан с раздобытым адъютантом Прошкой мутным самогоном, меланхолично глядя на зарево горящей деревни в тусклое окошко и виселицы с повешенными мужиками... А сидящий напротив на лавке поручик, лениво наигрывая на гитаре модный романс, отвечает: "Да полноте. Все уже давно безнадежно проиграно, mon chéri..."
И какой же тыкрасный, если в свои 17 лет с небольшим конным отрядом ты не въезжаешь на рассвете в тихую притаившуюся деревню: "Ну что, братцы, не боись, советская власть пришла!". И из закоулков вылезают любопытные чумазые дети и выходят осторожно взрослые. А ты, спешившись, суешь подбежавшему пацану пряник и говоришь своим: "Пулемет тащи на колокольню, двое дозором, баб да детишек попрятать, парням, кто с нами - винтовки. Беляки близко!". А хлопцы местные уже бегут к вам, повязывая красные банты - "Мы с тобой!"...
Когда обсуждают срачи современных белых и красных, невольно думается...
Какой же ты белый, если ты не поднимаешь сейчас тост за государя императора, чуть брезгливо держа рукой с масонским перстнем на мизинце найденный в халупе где-то у границ бывшей империи стакан с раздобытым адъютантом Прошкой мутным самогоном, меланхолично глядя на зарево горящей деревни в тусклое окошко и виселицы с повешенными мужиками... А сидящий напротив на лавке поручик, лениво наигрывая на гитаре модный романс, отвечает: "Да полноте. Все уже давно безнадежно проиграно, mon chéri..."
И какой же тыкрасный, если в свои 17 лет с небольшим конным отрядом ты не въезжаешь на рассвете в тихую притаившуюся деревню: "Ну что, братцы, не боись, советская власть пришла!". И из закоулков вылезают любопытные чумазые дети и выходят осторожно взрослые. А ты, спешившись, суешь подбежавшему пацану пряник и говоришь своим: "Пулемет тащи на колокольню, двое дозором, баб да детишек попрятать, парням, кто с нами - винтовки. Беляки близко!". А хлопцы местные уже бегут к вам, повязывая красные банты - "Мы с тобой!"...
But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights.
from it
