Отчетность ВЭБ.РФ может появиться в открытом доступе в течение месяца. Будет ее немного, только чтобы аналитики понимали примерный уровень здоровья госкомпании. Но главное — прецедент. ВЭБ станет первой из государственных компаний, опубликовавшей отчет с начала кризиса. Если, конечно, что-то обнародует.
Госкомпаниям и банкам разрешено не публиковать отчетность, чтобы затруднить введение санкций. Но на деле выходит, что деньги госкомпаний не может отследить даже Силуанов, поле для коррупции создается чудовищное, а закрывать стали все и всё.
В целом позиция Минфина прослеживается — за публичность информации. Директор департамента финансовой политики Минфина Иван Чебесков в начале октября призывал вернуться к раскрытию информации эмитентов. А сам Силуанов на это намекал, заявив, что разбалансировка бюджета опаснее любых санкций.
Что касается ВЭБ.РФ, то взглянуть на показатели работы Игоря Шувалова было бы крайне любопытно. В 2019 году корпорация показала убыток в 52,8 млрд рублей, а в 2018 — вообще 175,8 млрд. К 2021 компании удалось выйти на 53,6 млрд рублей прибыли. Но сейчас из-за санкций ВЭБ вполне может слить в унитаз очередные миллиарды.
С другой стороны, если показатели будут совсем плохими, их можно просто не публиковать. Тогда сливной бачок останется собой. @nebrexnya
Отчетность ВЭБ.РФ может появиться в открытом доступе в течение месяца. Будет ее немного, только чтобы аналитики понимали примерный уровень здоровья госкомпании. Но главное — прецедент. ВЭБ станет первой из государственных компаний, опубликовавшей отчет с начала кризиса. Если, конечно, что-то обнародует.
Госкомпаниям и банкам разрешено не публиковать отчетность, чтобы затруднить введение санкций. Но на деле выходит, что деньги госкомпаний не может отследить даже Силуанов, поле для коррупции создается чудовищное, а закрывать стали все и всё.
В целом позиция Минфина прослеживается — за публичность информации. Директор департамента финансовой политики Минфина Иван Чебесков в начале октября призывал вернуться к раскрытию информации эмитентов. А сам Силуанов на это намекал, заявив, что разбалансировка бюджета опаснее любых санкций.
Что касается ВЭБ.РФ, то взглянуть на показатели работы Игоря Шувалова было бы крайне любопытно. В 2019 году корпорация показала убыток в 52,8 млрд рублей, а в 2018 — вообще 175,8 млрд. К 2021 компании удалось выйти на 53,6 млрд рублей прибыли. Но сейчас из-за санкций ВЭБ вполне может слить в унитаз очередные миллиарды.
С другой стороны, если показатели будут совсем плохими, их можно просто не публиковать. Тогда сливной бачок останется собой. @nebrexnya
Perpetrators of these scams will create a public group on Telegram to promote these investment packages that are usually accompanied by fake testimonies and sometimes advertised as being Shariah-compliant. Interested investors will be asked to directly message the representatives to begin investing in the various investment packages offered. Telegram users are able to send files of any type up to 2GB each and access them from any device, with no limit on cloud storage, which has made downloading files more popular on the platform. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” The regulator said it had received information that messages containing stock tips and other investment advice with respect to selected listed companies are being widely circulated through websites and social media platforms such as Telegram, Facebook, WhatsApp and Instagram.
from it
