Бек Уэзерс в 1996 году решил покорить Эверест. Но во время восхождения 49-летний патологоанатом перестал видеть: вероятно, повлияли разреженный воздух и недавняя операция на глаза.
Бека и еще одну уставшую скалолазку оставили ночевать там, где те остановились. К утру их нашли почти погибшими и решили не возвращать в лагерь. Однако мужчина, видимо, очень хотел жить: он каким-то чудом очнулся от гипотермической комы и сам добрался до лагеря.
Но и там его чуть не бросили умирать. Подробности приключения смотрите в этом видео.
Бек Уэзерс в 1996 году решил покорить Эверест. Но во время восхождения 49-летний патологоанатом перестал видеть: вероятно, повлияли разреженный воздух и недавняя операция на глаза.
Бека и еще одну уставшую скалолазку оставили ночевать там, где те остановились. К утру их нашли почти погибшими и решили не возвращать в лагерь. Однако мужчина, видимо, очень хотел жить: он каким-то чудом очнулся от гипотермической комы и сам добрался до лагеря.
Но и там его чуть не бросили умирать. Подробности приключения смотрите в этом видео.
The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from it
