В ночи, освещаемые ярким, рекордным, на мой взгляд, светом луны, мы с Женей лежали на шезлонгах. Я сделал глоток пива, затянул из сигареты, выпустил дым: — Так, Женек, я с твоего позволения продолжу репетировать, что тебе скажу, когда мы завтра найдем твой телефон на чертовой обочине. Как тебе такое: «Вот держи и больше по таким пустякам не плачь!» Не, слишком в лоб, нужно так: «Нормальный тут лесок, вместо грибов айфоны растут. Смотри, прям на твой похож!» Нет-нет, слишком длинно, да и грибы, по-моему, не стоит приплетать... Женя, уткнувшись в ладони, немножко плакал, немножко смеялся, немножко дрожал, немножко дремал, немножко бубнил себе под нос что-то нечленораздельное. Я же не унимался: — ...А может так: «Вот, бля, привяжи к шее петлей, чтобы больше не терять!»
А произошло вот что. Компанией мы отлично проводили уикенд за городом. Музыка, жареное на углях мясо, водные процедуры... Вечером в воскресенье Равиль отправился в город, все-таки не стоит забывать о работе. Провожая, Женя вальяжно боком оперся на машину Равиля. Со страстью разглагольствовал о том, как надо правильно строить отношения с женщинами (заметил, что это одна из стадий мужского алкогольного опьянения, когда кажется, что ты точно знаешь, как нужно взаимодействовать вообще со всеми женщинами на свете). При этом он махал руками и... Короче говоря, он положил свой новенький телефон на крышу авто и забыл про него. Равиль уехал, а Женя открыл еще одну баночку пивка и расслабился еще пуще.
А потом наступил момент осознания пропажи. Господи, почему нельзя жить человеку без осознания фиаско. Сквозь тысячелетия тянется эта болезненная нить от надкусанного запретного плода познания и в последствии изгнания наших предков из рая. У Жени началась внутренняя турбулентность. Не всегда ему везло с работой, но сейчас, напротив, везло очень. И вся она была завязана, разумеется, на телефоне. Десятки деловых переписок в разных мессенджерах, летающие из одного чата в другой договоры, курьеры, нарезающие линии на карте города. Все это было в предмете, который мы называем телефоном. Подумать только, еще в моем детстве были телефоны с крутящимися циферблатами... — Ты понимаешь, сколько людей ждет моего сиюминутного ответа?! Да это, блин, карточный домик! Чуть зазеваешься, и все рухнет к херам! Они, наверно, там думают, что я умер! Господи, хоть бы они так думали, а не что похуже! Господи! — Женек, да успокойся ты. Сегодня вечер воскресенья, всем похер на твою работу и на тебя. Смотри, какая погода! О чем ты вообще говоришь! — Ты не понимаешь! В том мире (мире организации концертов) всем срать на погоду, всех только бабки интересуют. — Да конечно! Знаю я этот мир. Там сплошные разгильдяи и наркоманы, они за хорошую погоду мать родную продадут. Вот такой у нас не очень умный диалог вышел. Позвонили Равилю. Он сказал, что на повороте с лесной дороги на нормальную, что примерно в двух километрах от нас, он почувствовал, что от машины что-то отвалилось, но его так всё заебало и так домой хотелось, что останавливаться и проверять он не стал. Уже было темно, когда Женя оседлал велосипед и отправился на поиски. Вернулся он через полтора часа весь мокрый и в синяках. По его словам, из-за стресса у него в дороге началась паранойя. Ему стало казаться, что вот-вот из-за кустов на него выпрыгнет либо медведь, либо волк, либо лось. И каждый раз, когда он об этом думал, он падал с велосипеда. А думал об этом он, судя по внешнему виду, часто. — Фонаря нет! Я ничего не видел! Какая-то жопа. Там столько растительности! Всё, я не найду свой телефон! — Успокойся, Женек! Завтра найдется твой телефон! Потом он сделал вторую ходку. Для этих целей вызвали такси. Снова пусто, снова мимо. Даже фонарик не помог. Женя вернулся совсем разбитый. Выпил рюмок семь водки подряд и закусил курицей. Я же принялся успокаивать его в своем духе. Со стороны это могло показаться издевательствами и насмешками, но намерения у меня были благие. Ночью включил «Онегина» Сарика Андреасяна и орал матом. Такого говна я давно не видел. Женя сидел рядом и все трясся.
В ночи, освещаемые ярким, рекордным, на мой взгляд, светом луны, мы с Женей лежали на шезлонгах. Я сделал глоток пива, затянул из сигареты, выпустил дым: — Так, Женек, я с твоего позволения продолжу репетировать, что тебе скажу, когда мы завтра найдем твой телефон на чертовой обочине. Как тебе такое: «Вот держи и больше по таким пустякам не плачь!» Не, слишком в лоб, нужно так: «Нормальный тут лесок, вместо грибов айфоны растут. Смотри, прям на твой похож!» Нет-нет, слишком длинно, да и грибы, по-моему, не стоит приплетать... Женя, уткнувшись в ладони, немножко плакал, немножко смеялся, немножко дрожал, немножко дремал, немножко бубнил себе под нос что-то нечленораздельное. Я же не унимался: — ...А может так: «Вот, бля, привяжи к шее петлей, чтобы больше не терять!»
А произошло вот что. Компанией мы отлично проводили уикенд за городом. Музыка, жареное на углях мясо, водные процедуры... Вечером в воскресенье Равиль отправился в город, все-таки не стоит забывать о работе. Провожая, Женя вальяжно боком оперся на машину Равиля. Со страстью разглагольствовал о том, как надо правильно строить отношения с женщинами (заметил, что это одна из стадий мужского алкогольного опьянения, когда кажется, что ты точно знаешь, как нужно взаимодействовать вообще со всеми женщинами на свете). При этом он махал руками и... Короче говоря, он положил свой новенький телефон на крышу авто и забыл про него. Равиль уехал, а Женя открыл еще одну баночку пивка и расслабился еще пуще.
А потом наступил момент осознания пропажи. Господи, почему нельзя жить человеку без осознания фиаско. Сквозь тысячелетия тянется эта болезненная нить от надкусанного запретного плода познания и в последствии изгнания наших предков из рая. У Жени началась внутренняя турбулентность. Не всегда ему везло с работой, но сейчас, напротив, везло очень. И вся она была завязана, разумеется, на телефоне. Десятки деловых переписок в разных мессенджерах, летающие из одного чата в другой договоры, курьеры, нарезающие линии на карте города. Все это было в предмете, который мы называем телефоном. Подумать только, еще в моем детстве были телефоны с крутящимися циферблатами... — Ты понимаешь, сколько людей ждет моего сиюминутного ответа?! Да это, блин, карточный домик! Чуть зазеваешься, и все рухнет к херам! Они, наверно, там думают, что я умер! Господи, хоть бы они так думали, а не что похуже! Господи! — Женек, да успокойся ты. Сегодня вечер воскресенья, всем похер на твою работу и на тебя. Смотри, какая погода! О чем ты вообще говоришь! — Ты не понимаешь! В том мире (мире организации концертов) всем срать на погоду, всех только бабки интересуют. — Да конечно! Знаю я этот мир. Там сплошные разгильдяи и наркоманы, они за хорошую погоду мать родную продадут. Вот такой у нас не очень умный диалог вышел. Позвонили Равилю. Он сказал, что на повороте с лесной дороги на нормальную, что примерно в двух километрах от нас, он почувствовал, что от машины что-то отвалилось, но его так всё заебало и так домой хотелось, что останавливаться и проверять он не стал. Уже было темно, когда Женя оседлал велосипед и отправился на поиски. Вернулся он через полтора часа весь мокрый и в синяках. По его словам, из-за стресса у него в дороге началась паранойя. Ему стало казаться, что вот-вот из-за кустов на него выпрыгнет либо медведь, либо волк, либо лось. И каждый раз, когда он об этом думал, он падал с велосипеда. А думал об этом он, судя по внешнему виду, часто. — Фонаря нет! Я ничего не видел! Какая-то жопа. Там столько растительности! Всё, я не найду свой телефон! — Успокойся, Женек! Завтра найдется твой телефон! Потом он сделал вторую ходку. Для этих целей вызвали такси. Снова пусто, снова мимо. Даже фонарик не помог. Женя вернулся совсем разбитый. Выпил рюмок семь водки подряд и закусил курицей. Я же принялся успокаивать его в своем духе. Со стороны это могло показаться издевательствами и насмешками, но намерения у меня были благие. Ночью включил «Онегина» Сарика Андреасяна и орал матом. Такого говна я давно не видел. Женя сидел рядом и все трясся.
BY Обычные дни
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. Perpetrators of these scams will create a public group on Telegram to promote these investment packages that are usually accompanied by fake testimonies and sometimes advertised as being Shariah-compliant. Interested investors will be asked to directly message the representatives to begin investing in the various investment packages offered. Anastasia Vlasova/Getty Images
from it
