Меня спрашивают, когда закончится СВО. Где-то пол-года назад я озвучивал свой прогноз. С того времени ничего не поменялось. Осенью — в ноябре — начнут договариваться. Если договорятся, то к маю следующего года выйдут на формализацию договоренностей. Кроме того, что подписать соглашение, его надо еще ратифицировать. Сложности этого процесса для Украины я описывал ранее.
Вероятность того, что осенью договорятся, я бы оценил в 50%. Если сумеют договориться даже устно, интенсивность боестолкновений резко снизится. Если не договорятся, то процесс уходит в долгую. Следующая попытка договориться будет, когда ВС РФ будут контролировать левобережную часть Запорожья и Днепропетровска. Это достаточно оптимистичный для нас вариант, поскольку река Днепр — идеальная граница. Но это точно не близкая перспектива.
Спрашивают на счет Одессы. Вероятность, что мы сможем взять Одессу, крайне мала. Бриты и французы костьми лягут, чтобы нам её не отдать. Тем не менее, такая вероятность тоже существует.
Меня спрашивают, когда закончится СВО. Где-то пол-года назад я озвучивал свой прогноз. С того времени ничего не поменялось. Осенью — в ноябре — начнут договариваться. Если договорятся, то к маю следующего года выйдут на формализацию договоренностей. Кроме того, что подписать соглашение, его надо еще ратифицировать. Сложности этого процесса для Украины я описывал ранее.
Вероятность того, что осенью договорятся, я бы оценил в 50%. Если сумеют договориться даже устно, интенсивность боестолкновений резко снизится. Если не договорятся, то процесс уходит в долгую. Следующая попытка договориться будет, когда ВС РФ будут контролировать левобережную часть Запорожья и Днепропетровска. Это достаточно оптимистичный для нас вариант, поскольку река Днепр — идеальная граница. Но это точно не близкая перспектива.
Спрашивают на счет Одессы. Вероятность, что мы сможем взять Одессу, крайне мала. Бриты и французы костьми лягут, чтобы нам её не отдать. Тем не менее, такая вероятность тоже существует.
BY Олег Царёв
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Continuing its crackdown against entities allegedly involved in a front-running scam using messaging app Telegram, Sebi on Thursday carried out search and seizure operations at the premises of eight entities in multiple locations across the country. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war.
from it
