Ну а дальше нитка стала раскручиваться сама. На работе мой менеджер предложил поработать не над компенсацией слабых сторон, а над усилением сильных сторон — например, вложиться в развитие лидерских качеств, навыков слушания и внимания к собеседнику. Я сходила на несколько сессий к профессиональному коучу, а потом и вовсе записалась на полный курс обучения коучингу. (Здесь мне изрядно помогло то, что до старта обучения я и знать не знала, что коучами в России себя теперь называют буквально все подряд, включая выгоревших инвестбанкиров, астрологов, тарологов, доминатрикс, специалистов по дыханию маткой, банных терапевтов, доул, массажисток, маникюрщиц и, конечно же, армии переучившихся сейлзов с выраженными психопатическими тенденциями. 😵💫)
И прежде чем я конкретно охренела от этого сообщества, я успела проникнуться процессом коучинга и тем как во время сессии у клиента меняется выражение лица, голос, осанка, дыхание, энергия в целом.
Кроме того, меня заинтриговало странное соседство инструментов когнитивно-поведенческой терапии (классический коучинг — это именно она, а не прочистка мозгов от Тони Роббинса и не порка от доминатрикс), открытий нейробиологии и практик майндфуллнесс.
Точнее так: сначала я просто стала замечать, что все, что я знаю из этих разных областей знания как-то между собой пересекается, а потом я поняла, что это не совпадение, а постепенно собирающиеся воедино части одного целого. И если моя цель состоит в том, чтобы найти ответ на вопрос как вообще жить, то почему бы мне не использовать ответы, которые на этот вопрос давали вообще все: и нейробиологи, и опытные практики медитации, и дзен-буддисты, и философы, и психоаналитики, и гипнотерапевты, и физиологи, и даже мастера айкидо и кунг-фу (моя новая страсть).
Я могу брать любой из существующих ответов и проверять его на прочность, исследуя то, насколько этот ответ соответствует моим представлениям о мире (все же науку я пока отменять не готова) и подходит лично мне на данном этапе жизни.
Понимание этого факта совершило революцию в моем сознании: как будто раньше я пыталась смотреть на мир через замочную скважину, а потом заметила, что эта замочная скважина вообще-то вырезана в настежь раскрытой двери.
Ну а дальше нитка стала раскручиваться сама. На работе мой менеджер предложил поработать не над компенсацией слабых сторон, а над усилением сильных сторон — например, вложиться в развитие лидерских качеств, навыков слушания и внимания к собеседнику. Я сходила на несколько сессий к профессиональному коучу, а потом и вовсе записалась на полный курс обучения коучингу. (Здесь мне изрядно помогло то, что до старта обучения я и знать не знала, что коучами в России себя теперь называют буквально все подряд, включая выгоревших инвестбанкиров, астрологов, тарологов, доминатрикс, специалистов по дыханию маткой, банных терапевтов, доул, массажисток, маникюрщиц и, конечно же, армии переучившихся сейлзов с выраженными психопатическими тенденциями. 😵💫)
И прежде чем я конкретно охренела от этого сообщества, я успела проникнуться процессом коучинга и тем как во время сессии у клиента меняется выражение лица, голос, осанка, дыхание, энергия в целом.
Кроме того, меня заинтриговало странное соседство инструментов когнитивно-поведенческой терапии (классический коучинг — это именно она, а не прочистка мозгов от Тони Роббинса и не порка от доминатрикс), открытий нейробиологии и практик майндфуллнесс.
Точнее так: сначала я просто стала замечать, что все, что я знаю из этих разных областей знания как-то между собой пересекается, а потом я поняла, что это не совпадение, а постепенно собирающиеся воедино части одного целого. И если моя цель состоит в том, чтобы найти ответ на вопрос как вообще жить, то почему бы мне не использовать ответы, которые на этот вопрос давали вообще все: и нейробиологи, и опытные практики медитации, и дзен-буддисты, и философы, и психоаналитики, и гипнотерапевты, и физиологи, и даже мастера айкидо и кунг-фу (моя новая страсть).
Я могу брать любой из существующих ответов и проверять его на прочность, исследуя то, насколько этот ответ соответствует моим представлениям о мире (все же науку я пока отменять не готова) и подходит лично мне на данном этапе жизни.
Понимание этого факта совершило революцию в моем сознании: как будто раньше я пыталась смотреть на мир через замочную скважину, а потом заметила, что эта замочная скважина вообще-то вырезана в настежь раскрытой двери.
BY Day One
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site.
from it
