Алексей Павлов

Лютеровское учение о свободе воли (2)
 
⬅️ Начало поста
 
Кроме того, Лютер в этом трактате отбрасывает традиционное для схоластики разграничение necessitas consequentiae и necessitas consequentis.
 
Объясню эту дистинкцию на следующем примере. Возьмём предложение: «Если я завтра закажу пиццу – значит, я завтра закажу пиццу». Формализовать его можно так: «Если p, то p», где p – термин для подстановки любого суждения. Любое предложение такого типа не просто истинно, но истинно логически, т.е. истинно благодаря своей логической форме. Заметим: всякое предложение, истинное по своей логической форме, необходимо истинно (Nec. p → p). Это пример necessitas consequentiae.
 
В то же время, хотя необходимо истинно, что если я завтра закажу пиццу – значит, я завтра закажу пиццу, из этого не следует, что если я завтра закажу пиццу, я сделаю это с необходимостью (p → Nec. p). Легче прояснить этот момент в терминах логики возможных миров: истинно, что если я завтра закажу пиццу – значит, я завтра закажу пиццу, однако это контингентный факт, имеющий место только в нашем актуальном мире. Грубо говоря, в моей природе нет ничего такого, что позволило бы заключить, что если завтра я закажу пиццу, я закажу её во всех возможных мирах; предикат «закажет завтра пиццу» аналитически не содержится в имени «Алексей Павлов». Это, соответственно, пример necessitas consequentis.
 
В схоластике данная дистинкция часто использовалась для объяснения совместимости божественного детерминизма и свободы воли: Бог предопределяет и предвидит события в логическом (necessitas consequentiae), а не эмпирическом (necessitas consequentis) смысле; стало быть, эмпирически мы все свободные агенты. Так же мыслит и Эразм.
 
Как можно догадаться, Лютера, ненавидевшего Аристотеля, такая логическая эквилибристика не устраивала. Вместо этого он предлагает понятие непреложной необходимости (necessitas immutabilitatis), под которым фактически скрывается объединение necessitas consequentiae и necessitas consequentis (p → Nec. p & Nec. p → p). Мыслит Лютер здесь так: есть одна божественная воля; она является причиной всего как в логическом, так и в эмпирическом смысле; точка.
 
По мнению Андреа Веструччи, такая постановка вопроса фактически делает невозможным применение терминов логики возможных миров в рамках лютеранской сотериологии. При этом, подчёркивает он, из аргументации Лютера не следует, что мы не можем вообразить возможный мир, в котором Иуда не предал Христа (или в котором я не закажу завтра пиццу): из неё следует лишь то, что такие возможные миры непредставимы в теологическом смысле. Другими словами, божественная воля, по Лютеру, столь абсолютна, что Иуда с необходимостью предал Христа, а я завтра с необходимостью закажу пиццу.
 
И впрямь, что ли, пойти заказать?..
 
(Продолжение следует)
 
#сотериология
#свобода_воли
#Мартин_Лютер

Telegram

Алексей Павлов

Лютеровское учение о свободе воли (1)
 
В предыдущем посте коснулся вопроса о том, как Лютер разграничивал понятия воли и выбора. Теперь попробуем разобраться, как в целом можно охарактеризовать его позицию по проблеме свободы воли.
 
В 1520 году в работе…

www.group-telegram.com/it/pavlov_channel.com/371

867 viewsedited  Sep 17 at 12:36

Лютеровское учение о свободе воли (2)
 
⬅️ Начало поста
 
Кроме того, Лютер в этом трактате отбрасывает традиционное для схоластики разграничение necessitas consequentiae и necessitas consequentis.
 
Объясню эту дистинкцию на следующем примере. Возьмём предложение: «Если я завтра закажу пиццу – значит, я завтра закажу пиццу». Формализовать его можно так: «Если p, то p», где p – термин для подстановки любого суждения. Любое предложение такого типа не просто истинно, но истинно логически, т.е. истинно благодаря своей логической форме. Заметим: всякое предложение, истинное по своей логической форме, необходимо истинно (Nec. p → p). Это пример necessitas consequentiae.
 
В то же время, хотя необходимо истинно, что если я завтра закажу пиццу – значит, я завтра закажу пиццу, из этого не следует, что если я завтра закажу пиццу, я сделаю это с необходимостью (p → Nec. p). Легче прояснить этот момент в терминах логики возможных миров: истинно, что если я завтра закажу пиццу – значит, я завтра закажу пиццу, однако это контингентный факт, имеющий место только в нашем актуальном мире. Грубо говоря, в моей природе нет ничего такого, что позволило бы заключить, что если завтра я закажу пиццу, я закажу её во всех возможных мирах; предикат «закажет завтра пиццу» аналитически не содержится в имени «Алексей Павлов». Это, соответственно, пример necessitas consequentis.
 
В схоластике данная дистинкция часто использовалась для объяснения совместимости божественного детерминизма и свободы воли: Бог предопределяет и предвидит события в логическом (necessitas consequentiae), а не эмпирическом (necessitas consequentis) смысле; стало быть, эмпирически мы все свободные агенты. Так же мыслит и Эразм.
 
Как можно догадаться, Лютера, ненавидевшего Аристотеля, такая логическая эквилибристика не устраивала. Вместо этого он предлагает понятие непреложной необходимости (necessitas immutabilitatis), под которым фактически скрывается объединение necessitas consequentiae и necessitas consequentis (p → Nec. p & Nec. p → p). Мыслит Лютер здесь так: есть одна божественная воля; она является причиной всего как в логическом, так и в эмпирическом смысле; точка.
 
По мнению Андреа Веструччи, такая постановка вопроса фактически делает невозможным применение терминов логики возможных миров в рамках лютеранской сотериологии. При этом, подчёркивает он, из аргументации Лютера не следует, что мы не можем вообразить возможный мир, в котором Иуда не предал Христа (или в котором я не закажу завтра пиццу): из неё следует лишь то, что такие возможные миры непредставимы в теологическом смысле. Другими словами, божественная воля, по Лютеру, столь абсолютна, что Иуда с необходимостью предал Христа, а я завтра с необходимостью закажу пиццу.
 
И впрямь, что ли, пойти заказать?..
 
(Продолжение следует)
 
#сотериология
#свобода_воли
#Мартин_Лютер

BY Алексей Павлов