В 2024 году ужесточение антимиграционной политики в России приобрело новый масштаб: облавы, массовые выдворения и полный запрет на работу мигрантов в отдельных сферах. Вдобавок Следственный комитет сообщил тревожные данные: число преступлений, совершённых нелегальными мигрантами, выросло почти втрое — с 2880 в 2023 году до 8059 в 2024 году. Странные цифры, неправда ли?
Почему могла появиться такая статистика?
Вариант первый — противоположная реакция мигрантов на ужесточение мер. Столкнувшись с ограничениями и давлением со стороны властей, часть мигрантов могла начать чаще нарушать закон, что привело к росту преступности. В условиях, когда правоохранительные органы не всегда эффективно работают на упреждение, происходят повторные правонарушения.
Ещё одна интерпретация — это резкое изменение в работе силовиков. После того как стало сложнее "крышевать" нелегальный бизнес мигрантов, появилась возможность демонстрировать статистику раскрываемости преступлений. С уменьшением доходов от коррупции силовые структуры компенсируют это грамотами и наградами за выявление новых преступлений.
И, наконец, не исключён сценарий, когда данные о росте преступности мигрантов взяты с потолка. В условиях, когда значительные бюджетные средства перенаправляются в оборонный сектор, увеличение числа преступлений может служить оправданием для перераспределения ресурсов, в том числе в пользу силовых ведомств.
В 2024 году ужесточение антимиграционной политики в России приобрело новый масштаб: облавы, массовые выдворения и полный запрет на работу мигрантов в отдельных сферах. Вдобавок Следственный комитет сообщил тревожные данные: число преступлений, совершённых нелегальными мигрантами, выросло почти втрое — с 2880 в 2023 году до 8059 в 2024 году. Странные цифры, неправда ли?
Почему могла появиться такая статистика?
Вариант первый — противоположная реакция мигрантов на ужесточение мер. Столкнувшись с ограничениями и давлением со стороны властей, часть мигрантов могла начать чаще нарушать закон, что привело к росту преступности. В условиях, когда правоохранительные органы не всегда эффективно работают на упреждение, происходят повторные правонарушения.
Ещё одна интерпретация — это резкое изменение в работе силовиков. После того как стало сложнее "крышевать" нелегальный бизнес мигрантов, появилась возможность демонстрировать статистику раскрываемости преступлений. С уменьшением доходов от коррупции силовые структуры компенсируют это грамотами и наградами за выявление новых преступлений.
И, наконец, не исключён сценарий, когда данные о росте преступности мигрантов взяты с потолка. В условиях, когда значительные бюджетные средства перенаправляются в оборонный сектор, увеличение числа преступлений может служить оправданием для перераспределения ресурсов, в том числе в пользу силовых ведомств.
BY Плавильный котёл
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. In February 2014, the Ukrainian people ousted pro-Russian president Viktor Yanukovych, prompting Russia to invade and annex the Crimean peninsula. By the start of April, Pavel Durov had given his notice, with TechCrunch saying at the time that the CEO had resisted pressure to suppress pages criticizing the Russian government. Multiple pro-Kremlin media figures circulated the post's false claims, including prominent Russian journalist Vladimir Soloviev and the state-controlled Russian outlet RT, according to the DFR Lab's report. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching.
from it
