Может быть Бог теперь живет в Киеве, в какой нибудь из сереньких панелек левого берега вдали от метро, рядом с городом ярких рыночных шатров? Он точно знает, что у бездорожья всюду лужи и поэтому стоит позаботиться о высоких сапогах, а в отсутствии солнца неплохо было бы есть больше витаминов - иногда Он покупает несколько мандаринок, оставляя их на подоконниках в подъезде. Когда отключают свет, Он выходит на улицу с фонарем и долго блуждает кругами по темным переулкам. А когда звучат взрывы, может Он спускается в подвал чтобы как-нибудь кого-то утешить? В метро Он внимательно разглядывает человеческие лица, которые тут же прячутся недовольно-смущенные от Его взора. Подолгу стоит рядом с музыкантами в переходе, может поёт и Сам? Точно пьёт самый горький кофе и обедает булкой из Ярославны. Иногда Он ходит в кино, обычно на что-нибудь сатирическое о современности и долго смеётся. Наверняка Ему нравится гулять софиевским парком, кормить голубей, спрашивать о жизни у военных, обсуждать последние новости в очереди, тихо улыбаться когда кто-нибудь прошепчет: «Что же с нами будет дальше?»
Может быть Бог теперь живет в Киеве, в какой нибудь из сереньких панелек левого берега вдали от метро, рядом с городом ярких рыночных шатров? Он точно знает, что у бездорожья всюду лужи и поэтому стоит позаботиться о высоких сапогах, а в отсутствии солнца неплохо было бы есть больше витаминов - иногда Он покупает несколько мандаринок, оставляя их на подоконниках в подъезде. Когда отключают свет, Он выходит на улицу с фонарем и долго блуждает кругами по темным переулкам. А когда звучат взрывы, может Он спускается в подвал чтобы как-нибудь кого-то утешить? В метро Он внимательно разглядывает человеческие лица, которые тут же прячутся недовольно-смущенные от Его взора. Подолгу стоит рядом с музыкантами в переходе, может поёт и Сам? Точно пьёт самый горький кофе и обедает булкой из Ярославны. Иногда Он ходит в кино, обычно на что-нибудь сатирическое о современности и долго смеётся. Наверняка Ему нравится гулять софиевским парком, кормить голубей, спрашивать о жизни у военных, обсуждать последние новости в очереди, тихо улыбаться когда кто-нибудь прошепчет: «Что же с нами будет дальше?»
BY Посредственность
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. There was another possible development: Reuters also reported that Ukraine said that Belarus could soon join the invasion of Ukraine. However, the AFP, citing a Pentagon official, said the U.S. hasn’t yet seen evidence that Belarusian troops are in Ukraine.
from it
