Во всех этих расходящихся сегодня новостях уважаемое народонаселение не замечает главного. И я уважаемое народонаселение понимаю – сам, не будь я маркетологом, не предположил бы, что можно заигрывать с такими вещами.
Главное – это отсутствие источника. Источник либо не указывается, либо, внезапно, это какое-нибудь другое издание. В попытке раскрутить клубок источников, мы приходим к каким-то западным изданиям, которые в свою очередь ссылаются на анонимные источники. Резюмируя: просто кто-то об этом написал, а остальные подхватили. Значит ли это, что новость – фейк? Не значит. Значит ли это, что новость – правда? Не значит. Говоря по-простому: это ничего не значит, предмета для обсуждения нет. Я могу прямо сейчас написать, что, как сообщили мои источники в администрации президента, марсиане поставили ультиматум: либо мы расшариваем им бесплатный вай-фай, либо они наносят удар по нашим вышкам 5G . Это может быть правдой, а может быть ложью – независимо от того, пишут ли об этом какие-то издания.
Меня пару дней назад поразило, как не только анонимные телеграм-каналы (с которыми всё понятно), но даже претендующие на авторитетность издания публиковали новость о том, что Ютуб в России больше не замедляется. На проверку этой информации требуется 2 минуты времени и ноль рублей денег, но зачем это делать, когда инфоповод пропадает?
Так и здесь: зачем ждать реальной новости, когда инфоповод уже создан? Реальная новость может не наступить вовсе. А если она наступит, народ уже потеряет к ней интерес, и момент для сбора охватов будет упущен.
Во всех этих расходящихся сегодня новостях уважаемое народонаселение не замечает главного. И я уважаемое народонаселение понимаю – сам, не будь я маркетологом, не предположил бы, что можно заигрывать с такими вещами.
Главное – это отсутствие источника. Источник либо не указывается, либо, внезапно, это какое-нибудь другое издание. В попытке раскрутить клубок источников, мы приходим к каким-то западным изданиям, которые в свою очередь ссылаются на анонимные источники. Резюмируя: просто кто-то об этом написал, а остальные подхватили. Значит ли это, что новость – фейк? Не значит. Значит ли это, что новость – правда? Не значит. Говоря по-простому: это ничего не значит, предмета для обсуждения нет. Я могу прямо сейчас написать, что, как сообщили мои источники в администрации президента, марсиане поставили ультиматум: либо мы расшариваем им бесплатный вай-фай, либо они наносят удар по нашим вышкам 5G . Это может быть правдой, а может быть ложью – независимо от того, пишут ли об этом какие-то издания.
Меня пару дней назад поразило, как не только анонимные телеграм-каналы (с которыми всё понятно), но даже претендующие на авторитетность издания публиковали новость о том, что Ютуб в России больше не замедляется. На проверку этой информации требуется 2 минуты времени и ноль рублей денег, но зачем это делать, когда инфоповод пропадает?
Так и здесь: зачем ждать реальной новости, когда инфоповод уже создан? Реальная новость может не наступить вовсе. А если она наступит, народ уже потеряет к ней интерес, и момент для сбора охватов будет упущен.
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.”
from it
