пришло время рассказать про интереснейший проект, к которому я приложила руку
документальная студия «Поле» запускает сезон про чувство дома и рефлексию вокруг этого феномена в контексте последних сложных лет.
как и другие, я тяжело переживала крах всего вокруг и внимательно вчитывалась в чужие посты в надежде зацепиться за наводки по проживанию обрушившегося сюра. но каждое такое чтение больше напоминало рейв на свалке, где горел и дымился агрессивный мусор — это была не рефлексия, а публичная переработка отходов жизнедеятельности (но тоже антропологически интересный жанр, что уж).
авторы «Поля» предлагают взглянуть на прожитый (или проживаемый) опыт через искреннее описание, где рассказчик не боится предстать очень и очень уязвимым. за этим можно будет понаблюдать в фильме, подкасте, дневниках, текстах.
а еще здесь будет попытка осмыслить все через социологию. с лекциями (бесплатными) выступят социолог (еще раз — социолог) Дмитрий Рогозин, австралийский философ Гленн Альбрехт, социолог эмоций Полина Аронсон, писательница Егана Джаббарова и исследовательница миграции Мария Гунько.
в этом же сезоне в первые на русском выйдет статья Гленна Альбрехта о соластальгии — боли, чувстве потери и бездомности в пределах дома, которые испытывает человек, осознавший, что место, где он живет и которое любит, уже никогда не будет прежним.
в общем, подписывайтесь и следите за обновлениями — будет интересно.
пришло время рассказать про интереснейший проект, к которому я приложила руку
документальная студия «Поле» запускает сезон про чувство дома и рефлексию вокруг этого феномена в контексте последних сложных лет.
как и другие, я тяжело переживала крах всего вокруг и внимательно вчитывалась в чужие посты в надежде зацепиться за наводки по проживанию обрушившегося сюра. но каждое такое чтение больше напоминало рейв на свалке, где горел и дымился агрессивный мусор — это была не рефлексия, а публичная переработка отходов жизнедеятельности (но тоже антропологически интересный жанр, что уж).
авторы «Поля» предлагают взглянуть на прожитый (или проживаемый) опыт через искреннее описание, где рассказчик не боится предстать очень и очень уязвимым. за этим можно будет понаблюдать в фильме, подкасте, дневниках, текстах.
а еще здесь будет попытка осмыслить все через социологию. с лекциями (бесплатными) выступят социолог (еще раз — социолог) Дмитрий Рогозин, австралийский философ Гленн Альбрехт, социолог эмоций Полина Аронсон, писательница Егана Джаббарова и исследовательница миграции Мария Гунько.
в этом же сезоне в первые на русском выйдет статья Гленна Альбрехта о соластальгии — боли, чувстве потери и бездомности в пределах дома, которые испытывает человек, осознавший, что место, где он живет и которое любит, уже никогда не будет прежним.
в общем, подписывайтесь и следите за обновлениями — будет интересно.
BY прекариат
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. "Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site.
from it
