Трое российских военных, которых Генпрокуратура Украины обвинила в «Бучинской резне» — давно ушли из армии и никогда не были в Буче
Сегодня Генпрокуратура Украины огласила список из 10 военнослужащих РФ, якобы причастных к пыткам мирных людей в Буче. Ирина Венедиктова (генпрокурор Украины) также опубликовала фотографии . Двое из них — Сергей Пескарев и Дмитрий Сергиенко — уволились из армии несколько лет назад и не были в Буче, жена третьего военного — Михаила Кашина — также подтвердила его безучастность в кровавых событиях.
Дмитрий Сергиенко действительно служил в 64-й мотострелковой бригаде, упомянутой украинской Генпрокуратурой, но покинул ее еще три года назад. Сейчас мужчина работает в гражданской отрасли и с сослуживцами давно не общается.
Сергей Пескарев сказал, что его фотография, опубликованная Венедиктовой, датирована 2016 годом. По его словам, в Буче он не был, а из вооруженных сил уволился три года назад — в 2019 году и сейчас находится дома.
Михаил Кашин уволился со службы пять лет назад, это подтвердила его жена Ксения. По ее словам, он «жив-здоров и находится дома», пять лет уже не служит.
Трое российских военных, которых Генпрокуратура Украины обвинила в «Бучинской резне» — давно ушли из армии и никогда не были в Буче
Сегодня Генпрокуратура Украины огласила список из 10 военнослужащих РФ, якобы причастных к пыткам мирных людей в Буче. Ирина Венедиктова (генпрокурор Украины) также опубликовала фотографии . Двое из них — Сергей Пескарев и Дмитрий Сергиенко — уволились из армии несколько лет назад и не были в Буче, жена третьего военного — Михаила Кашина — также подтвердила его безучастность в кровавых событиях.
Дмитрий Сергиенко действительно служил в 64-й мотострелковой бригаде, упомянутой украинской Генпрокуратурой, но покинул ее еще три года назад. Сейчас мужчина работает в гражданской отрасли и с сослуживцами давно не общается.
Сергей Пескарев сказал, что его фотография, опубликованная Венедиктовой, датирована 2016 годом. По его словам, в Буче он не был, а из вооруженных сил уволился три года назад — в 2019 году и сейчас находится дома.
Михаил Кашин уволился со службы пять лет назад, это подтвердила его жена Ксения. По ее словам, он «жив-здоров и находится дома», пять лет уже не служит.
Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. "There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from it
