Вечерний картограф

Поскольку в этом цикле затронута тема чешской русофилии, трудно обойти событие, которое, по большому счету, с ней покончило. Нет, безусловно, на общественные настроения повлиял уже приход к власти коммунистов после войны, но операция «Дунай» изменила их кардинально.

Если рассматривать ввод войск в Чехословакию вне контекста русофилия/русофобия, то это событие вписывается в череду больших разочарований, которые испытали чехи за свою историю, и которые отпечатались на национальном характере (а он, что ни говори, существует). Первое – в католичестве, которое после битвы у Белой Горы стало орудием германизации. Второе – в западных демократических союзниках, которые отдали Чехословакию на милость Гитлера в Мюнхене . Третье – в славянском братстве, главными апологетами которого чехи были с XIX века. Особенно же в великом русском брате (роль поляков и болгар в интервенции была вспомогательной, а насчет венгров иллюзий ни у кого и не было).

В 1968 году Советский Союз решил все поставленные военные и политические задачи – и понес многочисленные репутационные издержки. Пражскую весну поддержал Китай (хотя, казалось бы, где Мао – и где чехословацкие партийные либералы). Советское вторжение осудил Тито, а Чаушеску своей критикой показал, что единства нет и в Организации Варшавского договора. Ряды просоветской интеллигенции на Западе заметно поредели. В СССР сплотилось диссидентское движение. Империалистические хищники ликовали.

Совершенно реальным страхом советского руководства был переход Чехословакии из социалистического лагеря в капиталистический и ее вступление в НАТО. Вряд ли такие планы были даже в самых смелых фантазиях чехословацких партийных либералов – но всего через 30-35 лет (ничтожный срок по историческим меркам) – это стало реальностью. Короче, выиграли сражение, но проиграли войну (в данном случае холодную).

На карте (отсюда) показаны действия войск стран ОВД. И тут важно отметить такой момент: хотя советские войска составляли основной компонент сил вторжения (примерно пять шестых общей численности войск), сама операция действительно была плодом коллективного разума социалистического содружества. Причем, пока Брежнев колебался, за интервенцию активно выступали восточногерманские и польские союзники. А вот венгерский лидер Кадар до последнего пытался образумить Дубчека, помня, чем закончилось восстание 1956 года. Впрочем, всё пошло не по венгерскому сценарию. Если за кровавой развязкой венгерского восстания парадоксальным образом последовала экономическая либерализация, позволившая Венгрии быть «самым веселым бараком в соцлагере», то чехословацкий социализм после относительно бескровного подавления Пражской весны до самого конца оставался крайне консервативным, уступая в этом только гэдээровскому.

Кстати, об участии ГДР во вторжении существует множество городских легенд. Почему? А потому что есть сюжеты, которые слишком соблазнительны, чтобы не быть рассказанными, даже если ничего подобного не было в действительности. Например, о том, что пока наши миндальничали, немцы не церемонились и зычным криком «Halt!» / очередью в воздух ставили чехов на место. Начинается все это обычно словами: «А вот товарищ мой, он лично слышал от участника, что рассказывали ему очевидцы…».

В действительности, боевые части ГДР были выдвинуты на границу, но не перешли ее именно потому, что присутствие вооруженных немцев привело бы к еще большему и ненужному ожесточению местного населения. Сообщается, что советское руководство этот тонкий момент сначала не осознавало, а, когда на него указали лояльные товарищи из чехословацкой компартии (в частности, самый просоветский из них – русин Василь Биляк), согласилось с их правотой. В Чехословакию в составе советского контингента попали лишь несколько десятков гэдээровских разведчиков и связистов, которые вели себя максимально тихо.

www.group-telegram.com/it/rumapporn.com/2433

2.8K viewsFeb 3 at 18:02

Поскольку в этом цикле затронута тема чешской русофилии, трудно обойти событие, которое, по большому счету, с ней покончило. Нет, безусловно, на общественные настроения повлиял уже приход к власти коммунистов после войны, но операция «Дунай» изменила их кардинально.

Если рассматривать ввод войск в Чехословакию вне контекста русофилия/русофобия, то это событие вписывается в череду больших разочарований, которые испытали чехи за свою историю, и которые отпечатались на национальном характере (а он, что ни говори, существует). Первое – в католичестве, которое после битвы у Белой Горы стало орудием германизации. Второе – в западных демократических союзниках, которые отдали Чехословакию на милость Гитлера в Мюнхене . Третье – в славянском братстве, главными апологетами которого чехи были с XIX века. Особенно же в великом русском брате (роль поляков и болгар в интервенции была вспомогательной, а насчет венгров иллюзий ни у кого и не было).

В 1968 году Советский Союз решил все поставленные военные и политические задачи – и понес многочисленные репутационные издержки. Пражскую весну поддержал Китай (хотя, казалось бы, где Мао – и где чехословацкие партийные либералы). Советское вторжение осудил Тито, а Чаушеску своей критикой показал, что единства нет и в Организации Варшавского договора. Ряды просоветской интеллигенции на Западе заметно поредели. В СССР сплотилось диссидентское движение. Империалистические хищники ликовали.

Совершенно реальным страхом советского руководства был переход Чехословакии из социалистического лагеря в капиталистический и ее вступление в НАТО. Вряд ли такие планы были даже в самых смелых фантазиях чехословацких партийных либералов – но всего через 30-35 лет (ничтожный срок по историческим меркам) – это стало реальностью. Короче, выиграли сражение, но проиграли войну (в данном случае холодную).

На карте (отсюда) показаны действия войск стран ОВД. И тут важно отметить такой момент: хотя советские войска составляли основной компонент сил вторжения (примерно пять шестых общей численности войск), сама операция действительно была плодом коллективного разума социалистического содружества. Причем, пока Брежнев колебался, за интервенцию активно выступали восточногерманские и польские союзники. А вот венгерский лидер Кадар до последнего пытался образумить Дубчека, помня, чем закончилось восстание 1956 года. Впрочем, всё пошло не по венгерскому сценарию. Если за кровавой развязкой венгерского восстания парадоксальным образом последовала экономическая либерализация, позволившая Венгрии быть «самым веселым бараком в соцлагере», то чехословацкий социализм после относительно бескровного подавления Пражской весны до самого конца оставался крайне консервативным, уступая в этом только гэдээровскому.

Кстати, об участии ГДР во вторжении существует множество городских легенд. Почему? А потому что есть сюжеты, которые слишком соблазнительны, чтобы не быть рассказанными, даже если ничего подобного не было в действительности. Например, о том, что пока наши миндальничали, немцы не церемонились и зычным криком «Halt!» / очередью в воздух ставили чехов на место. Начинается все это обычно словами: «А вот товарищ мой, он лично слышал от участника, что рассказывали ему очевидцы…».

В действительности, боевые части ГДР были выдвинуты на границу, но не перешли ее именно потому, что присутствие вооруженных немцев привело бы к еще большему и ненужному ожесточению местного населения. Сообщается, что советское руководство этот тонкий момент сначала не осознавало, а, когда на него указали лояльные товарищи из чехословацкой компартии (в частности, самый просоветский из них – русин Василь Биляк), согласилось с их правотой. В Чехословакию в составе советского контингента попали лишь несколько десятков гэдээровских разведчиков и связистов, которые вели себя максимально тихо.

BY Вечерний картограф