⭕️Сегодня в Шипуновском районом суде допросили второго свидетеля по делу журналистки RusNews Марии Пономаренко
В качестве второго свидетеля вызвали сотрудника ИК-6 Шипуново Александра Сухорукова, работающего в колонии с 2019 года.
По словам Сухорукова, Мария отказалась выполнить команду построиться, а также отказалась идти на дисциплинарную комиссию, что и послужило причиной применения физической силы. Это произошло 12 октября 2023 года. По словам свидетеля, силу применили конвоиры Аверкин и Вишня.
Сухоруков утверждает, что якобы предлагал Марии «отказаться от своих противоправных действий» и ей давали «достаточно времени для обдумывания», но она сказала, что ей «всё равно». По словам свидетеля, Пономаренко хваталась за трубу отопления, а также оказалась к ней привязана. Про момент укуса Вишни Сухоруков сказал, что не видел, но слышал.
Касательно команды построиться Сухоруков заявил, что ссылался на статью 10.4 правил внутреннего режима.
На вопрос о том, кто принимал решение применить к Марии физическую силу свидетель указал на капитана Аверкина.
«Напомню что пятно с офицерского мундира не отмывается» – прокомментировала эти показания Мария.
Следующее заседание суда состоится 14 июня в 13:30.
⭕️Сегодня в Шипуновском районом суде допросили второго свидетеля по делу журналистки RusNews Марии Пономаренко
В качестве второго свидетеля вызвали сотрудника ИК-6 Шипуново Александра Сухорукова, работающего в колонии с 2019 года.
По словам Сухорукова, Мария отказалась выполнить команду построиться, а также отказалась идти на дисциплинарную комиссию, что и послужило причиной применения физической силы. Это произошло 12 октября 2023 года. По словам свидетеля, силу применили конвоиры Аверкин и Вишня.
Сухоруков утверждает, что якобы предлагал Марии «отказаться от своих противоправных действий» и ей давали «достаточно времени для обдумывания», но она сказала, что ей «всё равно». По словам свидетеля, Пономаренко хваталась за трубу отопления, а также оказалась к ней привязана. Про момент укуса Вишни Сухоруков сказал, что не видел, но слышал.
Касательно команды построиться Сухоруков заявил, что ссылался на статью 10.4 правил внутреннего режима.
На вопрос о том, кто принимал решение применить к Марии физическую силу свидетель указал на капитана Аверкина.
«Напомню что пятно с офицерского мундира не отмывается» – прокомментировала эти показания Мария.
Следующее заседание суда состоится 14 июня в 13:30.
Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. The SC urges the public to refer to the SC’s I nvestor Alert List before investing. The list contains details of unauthorised websites, investment products, companies and individuals. Members of the public who suspect that they have been approached by unauthorised firms or individuals offering schemes that promise unrealistic returns In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation."
from it
