"Никто в точности не знает, что он думает, покуда не запишет свои мысли на бумаге".
Стивен Кинг, Danse Macabre

Или, как Кэрролловская Алиса, "Откуда мне знать, что я думаю. Вот скажу - тогда узнаю".

Конечно же, это идеальный девиз для преподавателей академического письма. Так теперь всем моим студентам, нынешним и будущим, буду говорить.

Друзья, если вы в Белграде, то завтра в "Аудитории" Виктор Сонькин (лауреат премии "Просветитель", филолог-славист, переводчик Янагихары и Барнса, et cetera, et cetera) будет рассказывать о том, откуда есть пошла кто такие славяне, и как язык формирует идентичность и историю. Не пропустите - я бы и сама пришла, но увы, буду в это время уже в дороге, где-то в небе над Белградом.

Если же вы, напротив того, в Будве, а не в Белграде, то приходите послушать Виктора в пятницу, 13го - надо же чем-то скрашивать пугающее сочетание числа и дня недели.

В моем субъективном микро-обзоре к прошедшей ярмарке "Нон-фикшн" уже написала о хорроре Билли О'Кэллахана "Дом смерти", в котором (спойлер) злые духи таятся в тумане, а тот, кто при жизни был тебе другом, post mortem оказывается смертельным врагом.

А сегодня, готовясь к лекции о хорроре в литературе, перечитала рассказ Амброза Бирса "Смерть Хэлпина Фрейзера", в котором - сюрприз! - происходит нечто очень похожее. С точностью до того, конечно, что у Билли О'Кэллахана призраки таятся в тумане ирландском, а у Бирса - в калифорнийском, в долине Напа.

На самом деле, конечно, я лукавлю, и это разные истории. Герои О'Кэллахана расплачиваются за, в общем, случайную ошибку - во время спиритического сеанса они ненароком впускают в мир яростного духа ирландского Великого Голода. А злополучный Хэлпин Фрейзер платит за свое - ну, не преступление, конечно, но за преступную беспечность, забывчивость и равнодушие. Но это понимаешь уже задним числом, а поначалу две истории вкладываются друг в друга с приятным щелчком. Во всяком случае, мне он с утра показался исключительно приятным.

Ну, и чтобы как-то сгладить неловкость сомнительной параллели, расскажу вам историю, связанную как раз-таки с Великим Голодом в Ирландии (вычитала ее в глубоком детстве в сборнике ирландских сказок).

В середине XIX века Ирландия вымирала от голода, родители убивали детей, чтобы уберечь их от мук, страдания людей невозможно было описать словами, но ни один корабль с провиантом не показывался на горизонте. Добродетельная, богатая и прекрасная графиня Кэтлин О'Шеа распродала все свое имущество, чтобы на вырученные деньги купить зерна, и спасла тем самым сотни голодающих. Но богатства ее иссякли, и тысячи, десятки тысяч ирландцев продолжали умирать, разрывая сердце графини.

И вот тогда на острове появились обходительные господа, готовые щедро оделить зерном и вообще всем необходимым любого - в обмен на его душу. Чем чище и лучше была душа, тем выше была и цена, и в измученной голодом стране от желающих продать душу в обмен на еду не было отбоя. Но вот однажды ночью к агентам дьявола - а это были, конечно же, именно они - явилась сама графиня Кэтлин О'Шеа и предложила купить ее душу - самую возвышенную и благородную в Ирландии. Она назначила за нее беспримерно высокую цену - слуги сатаны должны были досыта кормить всех ирландцев вплоть до прибытия кораблей с зерном. Но силы тьмы, не моргнув глазом, согласились на сделку - не всякий день удается прикупить объект такого качества.

И вот на следующий же день после подписания договора голод в Ирландии прекратился. Графиня Кэтлин же удалилась в свою спальню, затворила дверь, и через несколько дней ее нашли мертвой - она умерла от тоски и отчаяния.

Впрочем, Господь, спохватившись, объявил торг праведной души недействительным и отчуждил ее в свою пользу - без учета ранее подписанных документов и с грубым (но благим) нарушением юридической процедуры.Таким образом, графиня хоть и умерла, но была спасена - а вместе с нею и все ее соотечественники. И если, кстати, у вас тоже есть вопрос, где Господь был до этого и не устроил ли он всю эту катастрофу исключительно ради испытания графини Кэтлин (с сурового католического ирландского бога и не такое станется), то знайте - вы не одиноки в своих сомнениях.

Ближе к окончанию этого нескончаемого поста я уже перестала, если честно, понимать, что хотел сказать автор (то есть я сама), поэтому несколько искусственным образом завершу его набором произвольных тезисов.

Во-первых, Амброз Бирс - величайший из мастеров ужаса, в этом качестве трагически на мой взгляд, недооцененный, и рассказ "Смерть Хэлпина Фрейзера" отличное подтверждение его гениальности.

Во-вторых, роман Билли О'Кэллахана "Дом смерти" замечательный и тоже очень страшный.

Ну, и в-третьих, похоже, духу из этого романа не повезло встретиться при жизни с графиней Кэтлин. Очевидно, он из тех несчастных, кто продали душу сатане во время Великого Голода, и никто - ни христианский Бог, ни кельтские боги, которым он поклонялся - не пришли оспорить сделку постфактум.

Одна из главных радостей этого (уже почти закончившегося) семестра - курс "Искусство медленного чтения", который мы с коллегами по "Страдариуму" придумали и реализовали по образу и подобию нормального университетского курса - что-то вроде анализа художественного текста.

Получилось, конечно, совершенно не "медленное чтение", а, как очень точно сказал один из наших замечательных участников, "медленное перечитывание". Читаешь книгу быстро - ну, в обычном темпе, а потом целый месяц перечитываешь, расковыриваешь каждую метафору, распутываешь каждую авторскую мысль, учишься слушать развешанные автором "колокольчики", подсказывающие, где пора расчехлять гугл... Читаешь "вокруг" текста, а потом еще "вокруг" этого самого "вокруг"... Вчитываешь в книгу то, чего там нет, но могло бы быть, а потом с сожалением отсекаешь самые невероятные варианты...

Я специально выбрала книги, в которых была уверена и в которых, как мне казалось, я знаю уж вовсе все. Но трудно даже представить, сколько мы с коллегами-соучастниками в них откопали и придумали нового для меня - как фактологически, так и концептуально. Ну, что, скажите, нового для меня можно вскрыть в "Тайной истории", которую я знаю только что не наизусть. А вот поди ж ты.

Короче, в следующем семестре мы решили продолжить совместные штудии, только теперь я хотела бы позвать своих собеседников туда, где мне самой нужно будет готовиться изо всех сил, а не выезжать на уже выученном. Я давно мечтаю перечитать мой любимый роман Диккенса "Большие надежды" с лупой (и с толстым томом истории викторианского времени и викторианской литературы под рукой). Прочесть все, что можно прочесть про "Грозовой перевал" Эмили Бронте (его-то я знаю буквально наизусть, но вот то, что за ним, знаю крайне поверхностно). А потом очень хочется посмотреть, как викторианство настоящее отражается в игрушечном - в любимом моем Фаулзе и в страннейших, дважды прочитанных, но до сих пор меня глубоко озадачивающих "Светилах" Элеанор Каттон.

В общем, как говорила Жанна Д'Арк, все, кто любит меня читать быстро, перечитывать медленно, за мной! План на четыре месяца - вот тут, присоединяйтесь.

Праздник к нам (скоро) приходит - обещают уже в январе. Кажется, предзаказа еще нет, но вы знаете, что делать.

Как вы наверняка знаете, наш с Екатериной Михайловной подкаст "Закладка" выходит благодаря "Эху", а "Эхо", в свою очередь, существует благодаря вашим пожертвованиям.

И вот сейчас, честно говоря, дела прямо совсем не очень, и "Эхо" объявляет экстренный сбор. Цель - собрать 125 000 евро, но до ее достижения пока довольно далеко. Если вы смотрите/слушаете/читаете "Закладку", а также другие проекты, существующие благодаря "грибнице" "Эха", помогите ему, пожалуйста. У нас не так много осталось по-настоящему независимых СМИ - то есть таких, которые зависят только от своей аудитории, и "Эхо" из числа этих немногих.

Давайте поднажмем и купим проекту сколько-то месяцев продуктивной работы. Мы с Екатериной Михайловной еще столько прекрасных книг не обсудили - уж не говоря о прочем.

Вот здесь можно почитать про сбор подробнее.

А вот здесь просто сдать денег.

В моем мире споры уехавших и оставшихся (а также про уехавших и оставшихся), с божьей помощью, давно закончены. Свое бесценное мненьице я по этому поводу высказала, дай бог памяти, 1 марта, еще в запрещенной ныне социальной сеточке (после чего стремительно ту сеточку покинула навеки, выучив перед этим много новых слов и даже новых моделей словообразования от всем известных корней). Но, тем не менее, мне кажется, текст Татьяны Малкиной замечательно резюмирует все сказанное и подуманное на сей счет за без малого три года, окончательно закрывая эту неловкую тему. Прочитать - чтобы больше никогда по возможности не позориться не возвращаться.

Никогда прежде не читала романа Мэтью Грегори Льюиса "Монах", а вот теперь в процессе подготовки к лекции о литературе хоррора пришлось с этим (весьма сомнительного, признаться, литературного качества) произведением ознакомиться. С интересом обнаружила, что, оказывается, вся историческая линия в романе Алексея Иванова "Тени тевтонов" (они там обе исторические, но я имею в виду средневековую) - довольно элегантный парафраз этого самого "Монаха".

У Льюиса безупречный монах Амбросио влюбляется в своего юного ученика. Но не спешите расчехлять закон об ЛГБТ-пропаганде, ученик этот - вовсе не юноша, а демоническая девица Матильда. Поддавшись ее чарам, Амбросио начинает творить черт-те что - например, насилует и убивает собственную сестру (да, молодые английские романисты в конце XVIII века были те еще затейники - причем, увы, не только в романах).

У Иванова же добродетельный библиотекарь тевтонского ордена (то есть, в сущности, тот же монах) Рето начинает вожделеть молодого послушника-итальянца, который при ближайшем... кхм... рассмотрении оказывается не смазливым юнцом, а демоном-суккубом в женском обличье.

Ну, и результат для обоих героев, в общем, схожий - до добра, как нетрудно догадаться, подобные опасные связи не доводят. Амбросио лишается бессмертной души, Рето предает вскормивший его орден и бесславно гибнет.

"Монах" мне не понравился решительно, да и "Тени тевтонов" - не самый мой любимый роман Алексея Иванова. Однако всегда занятно послушать, как такие разные книжки между собой разговаривают.

Продолжаю готовиться к лекции про хоррор, читаю всякое. Поняла, что в полной мере оценить гениальность юной (едва девятнадцатилетней!) Мэри Шелли и ее "Франкенштейна" можно лишь ознакомившись с "Вампиром" Джона Полидори.

Почему так?

Как известно, оба этих текста родились по результатам трех дождливых летних дней, проведенных лордом Байроном, его тогдашней любовницей Клэр Клермонт, его медиком Джоном Полидори и его друзьями - четой Шелли на вилле Диодати близ Женевского озера. Невольно оказавшись взаперти, члены этой эксцентричной компании коротали время, рассказывая друг другу страшные истории, которые потом обязались записать и превратить в книги.

Обещание выполнили лишь двое - Мэри Шелли, создавшая таким образом свой opus magnum, и Джон Полидори, заложивший своей повестью основы вампирского хоррора. Ну, в общем, что тут скажешь, даже сравнивать неловко. Вроде бы, книги как родные сестры - но нет: "Франкенштейн" - сияющий вневременной шедевр, "Вампир" - ну, наверное, некоторую ценность для истории литературы в нем усмотреть можно, но утруждать себя чтением определенно не стоит.

Вместе с коллегами подвели на "Кинопоиске" книжные итоги года. Мой выбор предугадать несложно, но я не буду спойлерить - так вы непременно прочтете весь список и, возможно, выберете из него что-то новое и интересное для себя.

Все не могу поверить, что 2024-й действительно заканчивается, но с выходом нашей с Екатериной Михайловной последней в этом году "Закладки" отрицать сей факт уже невозможно. Обсуждаем самую главную и первую из сезонных книг - "Рождественскую песнь в прозе" Чарльза Диккенса. Чувствуете, что Дух Рождества уже где-то совсем рядом и тихонько дует вам за шиворот? Как говорится, сейчас почувствуете!

Как я уже рассказывала несколькими постами выше, "Закладка" выходит на "Эхе", а "Эхо" живет за счет наших с вами пожертвований, и сейчас ему приходится непросто. Так что если вы хотите поддержать наш подкаст (а заодно послушать его раньше других), то уже сейчас это можно сделать за донаты на удобной для вас платформе.

🎄☃🎁❄

Меж тем люди не только читают (и обсуждают) книги, но и продолжают их писать. Если вы чувствуете, что готовы написать нон-фикшн о том, что происходит сегодня в России и около, то проект StraightForward открывает новый сезон приема заявок. Стипендии, редакторская поддержка, вот это все.

Nunc est bibendum! С днем рождения, папочка!

Совсем уже было собралась совершить пробежку по потолку от пересказов прямой линии Путина, а потом перешла на пересказ происходящего от канала "Антиглянец", и как бы на душе немножко легче. Спасибо вам, девочки, вы очень помогаете.

Прочла пост Захара Прилепина, в котором он сетует, что народ наш опять что-то не то читает. Первые места в рейтинге, составленном сетью книжных магазинов "Читай-город", заняты "Графом Авериным" Виктора Дашкевича (ничего не могу с собой поделать, радуюсь теперь за него как за родного), "Словом пацана" Роберта Гараева, новым Пелевиным и самим Прилепиным с доброй детской книгой "Собаки и другие люди". Где же книги про СВО и ее героев? Где книги про Великую Отечественную? Где Юрий Бондарев? Почему так много иностранцев? Как такое вообще может быть? Что делать? И, главное, кто виноват?

Как-то даже неловко говорить, но вообще-то воющая страна совершенно не стремится получать войну еще и в виде книг. Известно, что в 1940-1942 годах в подземке, куда лондонцы фактически переселились, спасаясь от бомбежек, работали библиотеки, и самыми выдаваемыми книгами в них были вовсе не книги о войне, а романы Джейн Остен, Дороти Сэйерс и Агаты Кристи. И это, заметьте, во времена, когда новости не подавались в мозг ежеминутно, а скупо дозировались ежедневными радиосводками и газетами, то есть, казалось бы, запрос на информацию о происходящем не был закрыт полностью. Как пишет Себастьян Хафнер в "Истории одного немца", в Германии набирали силу нацизм и внутренние репрессии, а немецкие писатели строчили литературные пасторали, немедленно становившиеся бестселлерами.

Помню, в прошлом году, когда лидером книжных продаж в России стал нержавеющий хит Ольги Примаченко "К себе нежно" (бессменный лидер со времен ковида), этим фактом равно возмущались люди с обоих берегов нашего общественного раскола. Одни видели в нем бесчувствие к чужому страданию и постыдный эгоцентризм, другие - малодушие перед лицом великих свершений. Первые считали это следствием имманентно присущего российскому народу внутреннего изъяна, вторые (как и Захар Прилепин в упомянутом выше посте) - результатом продуманной либеральной диверсии. Словом, люди читали неправильно, а значит, неправильно думали и, скорее всего, неправильно жили.

Императив всего себя подчинить единому аффекту, конечно же, по сути своей тоталитаристский. Ты должен не просто придерживаться определённой позиции, ты должен ее придерживаться и её манифестировать постоянно, любым своим действием. В сущности, ты должен быть полностью тождественен своей публичной позиции.

Чтение же - процесс очень интимный, внутренний, и попытки на основании его видимых результатов формировать какие-то этические оценки сродни поиску врагов народа на основании сексуальных предпочтений (да, это последнее уже происходит, и да, это абсолютное безумие). Можно всем сердцем сострадать жертвам войны и быть последовательным ее противником, но при этом читать Ольгу Примаченко, чтобы худо-бедно зафиксировать кукушечку. Можно энергично поддерживать эту войну с дивана, но все равно хотеть немного нежности.

В силу разных причин чтение сегодня - это в первую очередь утешение и поддержка, а не поле боя, не фронтир, не "позиция". За травматизацию и раздирание одежд отвечают другие медиа, и справляются они со своим делом блестяще. В книгах же люди пытаются обрести убежище, островок покоя. Глядя на очертания его береговой линии, мы и правда можем кое-что узнать, но не о мнениях, а лишь о желаниях читательской аудитории. Нашему российскому читателю, вне зависимости от его политических и иных взглядов, похоже, ничуть не скучно и, в отличие от президента, к движу он не стремится. Наоборот, предпочел бы относиться к себе нежно где-нибудь в сильной, справедливой и мирной России "Графа Аверина", с добрыми прилепинскими собаками и глубокомысленным пелевинским прищуром.

Но и только - ничего иного из рейтингов книжных продаж вычитать невозможно. Ни изъянов, ни диверсий. А те, кто пытается это сделать, манипулируют и передергивают - сознательно или нет, но вполне однозначно.

Редкая минута персонального-сентиментального на этом канале. Мама из Тбилиси прислала фоточку дома, где я выросла. Московский проспект, 46А (если вы сто раз бывали или даже живете в Тбилиси, но названия такого не знаете, не удивляйтесь - это примерно Гольяново на московские деньги). Наши окна на четвертом этаже - не так сильно все и изменилось, белье по-прежнему сушится, только, подозреваю, цыганка тетя Аза с первого этажа семечками в окно не торгует. Ну, и там, где были ветхие продуваемые лоджии, все забетонировали, а кто побогаче кирпичами заложили. Волнуюсь теперь - оно и тогда-то на соплях держалось, а с тех пор тридцать пять лет прошло.