«Элементы хоррора и фантастики позволяют допустить, что так все-таки не бывает, что наша российская действительность не такая. Реализм сделал бы тут слишком больно, гротеск и ирония, напротив, дают зрителю возможность не особенно сильно мучиться по поводу главного — безнадеги, обосновавшейся у Петровых и вокруг них. Юмор тут — тот самый парацетамол 1977 года выпуска, который в начале фильма глотает Петров и который работает».
В проекте «Школа» продолжаем говорить о важных (а это не значит, что гладких) фильмах последнего десятилетия в российском кино. На очереди «Петровы в гриппе». Вроде бы свежие, а как давно это было! О новогоднем жаре, который не унять парацетамолом пишет Денис Бондарев.
«Элементы хоррора и фантастики позволяют допустить, что так все-таки не бывает, что наша российская действительность не такая. Реализм сделал бы тут слишком больно, гротеск и ирония, напротив, дают зрителю возможность не особенно сильно мучиться по поводу главного — безнадеги, обосновавшейся у Петровых и вокруг них. Юмор тут — тот самый парацетамол 1977 года выпуска, который в начале фильма глотает Петров и который работает».
В проекте «Школа» продолжаем говорить о важных (а это не значит, что гладких) фильмах последнего десятилетия в российском кино. На очереди «Петровы в гриппе». Вроде бы свежие, а как давно это было! О новогоднем жаре, который не унять парацетамолом пишет Денис Бондарев.
On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. "And that set off kind of a battle royale for control of the platform that Durov eventually lost," said Nathalie Maréchal of the Washington advocacy group Ranking Digital Rights. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation."
from it
