И так, где-то раз в квартал, меня, активную и позитивную, со всего маху прибивает лопатой грусти и печали. Всегда не вовремя, обычно без предупреждений. Мой гормональный путь в никуда на несколько дней — неотъемлемая часть сезонного круговорота моей эмоциональной жизни. Ну, а что, слабому полу вообще, хоть бы для профилактики, положено периодически сильно пострадать и громко порыдать в подушку. Своего рода терапия, медитация. А дабы не растягивать сопли подавленной меланхолию на несколько недель, я организовала свой собственный ускоренный курс погружение в темноту, и делаю я это как профессиональный фри-дайвер: в состоянии ида, я беру бутылочку красненького и еду к Иде, моей театральной эмо-подруге.
Ида — уникальный черный лебедь, драматическая актриса академического театра оперы и балета. Восхитительная, манерная и сверхчувствительная особа, в неизменной роли умирающего лебедя. Тук-тук. Она открывает дверь, и я падаю в ее объятия: «Я соскучилась!» — говорю. Она улыбается.
У Иды дома всегда правильная мрачная атмосфера: книги, засушенные цветы, старый хлам, тусклый свет, свечи, запахи благовония, тихо играет опера Генри Персел, звенит толстый хрусталь, бордовая скатерть, вкус сухого вина. Ида поднимает бокал и читает свое новое стихотворений…. мягко растягивая тяжелые слова в театральной манере…
*** … Я тень своего происхождения Прозрачный трафарет чужих надежд. Я эхо или просто отражение Растерянного мира и пустых сердец….
Она устраивает мне драматическое шоу, красиво и грациозно вытягивает длинную шею, рисуя размашистые круги крыльями в воздухе, то окутывает ими свое тонкое тело, то бесстрастно опускает и волочит за собой…
*** … В тьме смыслов и причин желаний я слышу крик чудовища из пустоты мне больно одиночество среди усталых душ, жаждущих иной любви …
Я сочувствую ей, мне тоже одиноко и тоже больно. Я такой же черный лебедь, которую не принимают, отвергают. Она подливает еще вина и продолжает:
*** …Кровь алая стекает по моей душе там сердце утонуло в океане безразличий. Ребенка выставили, при ценнейшем багаже, С табличкой: «жертва проклятых двуличий»…
Любовь, предательство … мы плачем, рыдаем … в костер эмоциональных переживаний летят все бывшие, любимые и негодяи, родители, родственники, друзья… каждое Идыно стихотворений опускает нас всё ниже и ниже…
*** … Мне холодно. Переполняет темнота. Смех. Голос подлеца, а ранее героя. Мне тесно и лететь пора На похороны чувств, после эмоций боя.
… ниже и ниже, я опускаюсь на самое дно, темно и страшно, ладони и ступни прижимаются к твердой и холодной безысходности...
... вдох, выдох, вдох… время замирает… выдох, вдох… я выпрямляюсь и как от трамплина выпрыгиваю обратно в жизнь. Свет. Тепло. Я в объятиях моей подруги Иды. «Спасибо, моя дорогая!» Мы еще раз обнимаемся и я уезжаю. Ида провожает меня грустным взглядом, я знаю она уже с нетерпением ждет нашей следующей встречи.
И так, где-то раз в квартал, меня, активную и позитивную, со всего маху прибивает лопатой грусти и печали. Всегда не вовремя, обычно без предупреждений. Мой гормональный путь в никуда на несколько дней — неотъемлемая часть сезонного круговорота моей эмоциональной жизни. Ну, а что, слабому полу вообще, хоть бы для профилактики, положено периодически сильно пострадать и громко порыдать в подушку. Своего рода терапия, медитация. А дабы не растягивать сопли подавленной меланхолию на несколько недель, я организовала свой собственный ускоренный курс погружение в темноту, и делаю я это как профессиональный фри-дайвер: в состоянии ида, я беру бутылочку красненького и еду к Иде, моей театральной эмо-подруге.
Ида — уникальный черный лебедь, драматическая актриса академического театра оперы и балета. Восхитительная, манерная и сверхчувствительная особа, в неизменной роли умирающего лебедя. Тук-тук. Она открывает дверь, и я падаю в ее объятия: «Я соскучилась!» — говорю. Она улыбается.
У Иды дома всегда правильная мрачная атмосфера: книги, засушенные цветы, старый хлам, тусклый свет, свечи, запахи благовония, тихо играет опера Генри Персел, звенит толстый хрусталь, бордовая скатерть, вкус сухого вина. Ида поднимает бокал и читает свое новое стихотворений…. мягко растягивая тяжелые слова в театральной манере…
*** … Я тень своего происхождения Прозрачный трафарет чужих надежд. Я эхо или просто отражение Растерянного мира и пустых сердец….
Она устраивает мне драматическое шоу, красиво и грациозно вытягивает длинную шею, рисуя размашистые круги крыльями в воздухе, то окутывает ими свое тонкое тело, то бесстрастно опускает и волочит за собой…
*** … В тьме смыслов и причин желаний я слышу крик чудовища из пустоты мне больно одиночество среди усталых душ, жаждущих иной любви …
Я сочувствую ей, мне тоже одиноко и тоже больно. Я такой же черный лебедь, которую не принимают, отвергают. Она подливает еще вина и продолжает:
*** …Кровь алая стекает по моей душе там сердце утонуло в океане безразличий. Ребенка выставили, при ценнейшем багаже, С табличкой: «жертва проклятых двуличий»…
Любовь, предательство … мы плачем, рыдаем … в костер эмоциональных переживаний летят все бывшие, любимые и негодяи, родители, родственники, друзья… каждое Идыно стихотворений опускает нас всё ниже и ниже…
*** … Мне холодно. Переполняет темнота. Смех. Голос подлеца, а ранее героя. Мне тесно и лететь пора На похороны чувств, после эмоций боя.
… ниже и ниже, я опускаюсь на самое дно, темно и страшно, ладони и ступни прижимаются к твердой и холодной безысходности...
... вдох, выдох, вдох… время замирает… выдох, вдох… я выпрямляюсь и как от трамплина выпрыгиваю обратно в жизнь. Свет. Тепло. Я в объятиях моей подруги Иды. «Спасибо, моя дорогая!» Мы еще раз обнимаемся и я уезжаю. Ида провожает меня грустным взглядом, я знаю она уже с нетерпением ждет нашей следующей встречи.
BY Рассказы Северной Лисицы
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. In the past, it was noticed that through bulk SMSes, investors were induced to invest in or purchase the stocks of certain listed companies. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy."
from it
