Объем морских перевозок грузов растет — за январь-февраль текущего года перевалка составила 140 млн тонн, что на 2,6% выше аналогичного показателя 2022 года.
Глава Минтранса Виталий Савельев доложил президенту Владимиру Путину, что по итогам 2023 года ожидается увеличение перевалки примерно на 8 млн тонн. В 2022 году показатель составил 842 млн тонн.
При этом в целом отрасль в условиях санкций сохраняет солидный запас прочности — все 63 морских порта России имеют совокупную мощность в 1280 млн тонн. Таким образом, на сегодня дефицит перевалочных мощностей отсутствует. Более того, по итогам года производственные мощности морских портов вырастут еще на 59 млн тонн.
Ключевыми хабами по обеспечению внешнеторговых грузопотоков на территорию России стали турецкие порты. Прорабатываются возможности использования портов Ирана на Каспийском побережье, а также в Персидском заливе. Наращиваются перевозки в порты Вьетнама и Китая, включая транзит по СМП.
Позитивные цифры подтверждают успешный процесс переориентации логистических потоков. Если раньше грузопотоки были сконцентрированы в Северо-Западном направлении, то теперь они перенаправлены в Дальневосточный и Азово-Черноморский бассейны.
Объем морских перевозок грузов растет — за январь-февраль текущего года перевалка составила 140 млн тонн, что на 2,6% выше аналогичного показателя 2022 года.
Глава Минтранса Виталий Савельев доложил президенту Владимиру Путину, что по итогам 2023 года ожидается увеличение перевалки примерно на 8 млн тонн. В 2022 году показатель составил 842 млн тонн.
При этом в целом отрасль в условиях санкций сохраняет солидный запас прочности — все 63 морских порта России имеют совокупную мощность в 1280 млн тонн. Таким образом, на сегодня дефицит перевалочных мощностей отсутствует. Более того, по итогам года производственные мощности морских портов вырастут еще на 59 млн тонн.
Ключевыми хабами по обеспечению внешнеторговых грузопотоков на территорию России стали турецкие порты. Прорабатываются возможности использования портов Ирана на Каспийском побережье, а также в Персидском заливе. Наращиваются перевозки в порты Вьетнама и Китая, включая транзит по СМП.
Позитивные цифры подтверждают успешный процесс переориентации логистических потоков. Если раньше грузопотоки были сконцентрированы в Северо-Западном направлении, то теперь они перенаправлены в Дальневосточный и Азово-Черноморский бассейны.
This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion.
from it
