Дело Алексея Рожкова квалифицировали по статье «террористический акт». Также активисту продлили арест
Сегодня Берёзовский городской суд продолжил рассматривать ходатайство следователя о продлении содержания в СИЗО Алексея Рожкова. Заседание суда было закрытым.
Дело о поджоге военкомата, в котором обвиняют Рожкова, квалифицировали по статье «террористический акт» (ч. 1 со 205 УК РФ) — об этом стало из постановления следователя Евгении Брагиной, которое судья Берёзовского городского суда Оксана Степанова приобщила к делу. Сейчас Алексей обвиняется в «покушении на порчу имущества» (ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167 УК РФ), максимальное наказание по этому обвинению — 3 года и 8 месяцев. После предъявления обвинения в совершении «террористического акта» Рожкова будет грозить от 10 до 15 лет заключения. «Зона солидарности» считает, что поджог военкомата в России не является терактом.
Напомним, изначально Рожкова обвиняли в покушении на убийство, так как в Берёзовском военкомате, по мнению следствия, якобы находился сторож. Однако позже обвинение переквалифицировали на «покушение на порчу имущества». Подробнее с историей Алексея Рожкова можно ознакомиться в нашем тексте.
Алексею продлили арест на два месяца. Сейчас он находится в Свердловском областном центре судебной и социальной психиатрии на Сибирском тракте для прохождения повторной психиатрической экспертизе. Его перевезли туда за две недели до официальной даты начала экспертизы, не ознакомив с постановлением о её назначении ни Алексея, ни его адвоката.
Дело Алексея Рожкова квалифицировали по статье «террористический акт». Также активисту продлили арест
Сегодня Берёзовский городской суд продолжил рассматривать ходатайство следователя о продлении содержания в СИЗО Алексея Рожкова. Заседание суда было закрытым.
Дело о поджоге военкомата, в котором обвиняют Рожкова, квалифицировали по статье «террористический акт» (ч. 1 со 205 УК РФ) — об этом стало из постановления следователя Евгении Брагиной, которое судья Берёзовского городского суда Оксана Степанова приобщила к делу. Сейчас Алексей обвиняется в «покушении на порчу имущества» (ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167 УК РФ), максимальное наказание по этому обвинению — 3 года и 8 месяцев. После предъявления обвинения в совершении «террористического акта» Рожкова будет грозить от 10 до 15 лет заключения. «Зона солидарности» считает, что поджог военкомата в России не является терактом.
Напомним, изначально Рожкова обвиняли в покушении на убийство, так как в Берёзовском военкомате, по мнению следствия, якобы находился сторож. Однако позже обвинение переквалифицировали на «покушение на порчу имущества». Подробнее с историей Алексея Рожкова можно ознакомиться в нашем тексте.
Алексею продлили арест на два месяца. Сейчас он находится в Свердловском областном центре судебной и социальной психиатрии на Сибирском тракте для прохождения повторной психиатрической экспертизе. Его перевезли туда за две недели до официальной даты начала экспертизы, не ознакомив с постановлением о её назначении ни Алексея, ни его адвоката.
And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." Some privacy experts say Telegram is not secure enough Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from it
