Сообщают, что фантаст и щенок (грустный) Ларри Коррейя не просто выпустил книжку "Сердце горы", шестую в своей многотомной "Саге о забытом воителе", но и посвятил ее лично Джорджу Р. Р. Мартину с, так сказать, саркастическим намеком: "Видите? Это не так уж трудно". В смысле — дописать шестой том фэнтезийного полотна. Мартин, я думаю, не снизойдет до ответа, и правильно сделает, — но вспоминается, конечно, та история из записных книжек Сергея Довлатова:

Я был на третьем курсе ЛГУ. Зашел по делу к Мануйлову. А он как раз принимает экзамены. Сидят первокурсники. На доске указана тема:
"Образ лишнего человека у Пушкина".
Первокурсники строчат. Я беседую с Мануйловым. И вдруг он спрашивает:
— Сколько необходимо времени, чтобы раскрыть эту тему?
— Мне?
— Вам.
— Недели три. А что?
— Так, — говорит Мануйлов, — интересно получается. Вам трех недель достаточно. Мне трех лет не хватило бы. А эти дураки за три часа все напишут.

Ну и потом, в романе Коррейи 352 страницы — это вообще неспортивно.

Неожиданно: Дмитрий Быков обещает продолжение "Далекой Радуги" (скоро выйдет в Freedom Press) и выложил начало второй главы, называться будет "Дуга"👇

Начало второй главы из повести "Дуга" -- продолжения "Далекой Радуги", написать которое я мечтал всю жизнь и наконец сподобился. Скоро во Freedom Letters.
(С наследниками и правообладателями все согласовано, просто поучаствовать во "Времени учеников" я не успел, ибо тогда еще не понимал, что там будет. Чувствовал, что продолжение обязательно, но понял его только сейчас)..

«Стрела» прибыла на Радугу приблизительно за двадцать минут до того, как волны должны были соприкоснуться на экваторе. По расчетам Калиненко, ее пятидесятилетнего капитана, погрузка всех оставшихся взрослых должна была занять четверть часа, не более. Пассажирская камера вмещала сотню человек, ее спуск на планету и подъем на борт занимал три с половиной минуты, Калиненко рассчитывал успеть и даже промедлить последние роскошные три секунды, сделав так называемую паузу Дундича. Про Дундича, эпического героя, уже и в двадцатом веке ничего толком не помнили, он участвовал в тогдашней ролевой игре, в которой все делились на красных и белых (по мотивам битвы краснокожих с колонизаторами, что-то такое из Купера), и многие так увлекались, что наносили друг другу настоящие увечья, во что в XXIII веке верилось с трудом. Дундич был выдающимся кавалеристом, то есть очень профессиональным наездником ярко-рыжего коня, и прекрасно управлял трофейным автомобилем, но от всех его подвигов осталось одно упоминание: он доставил командиру белых письмо от командира красных с требованием сдаться. При этом он переоделся в форму белых, нацепил так называемые позументы (так назывались золотистые боковые полосы на штанах) и газыри, нечто вроде патронташа; в этом комическом наряде, который, как и все прочее, был ему к лицу, он явился в приемную командира и отчеканил: «В собственные руки, срочно!». Пока командир белых ломал печать и вспоминал, где он видел это широкое усатое лицо (а видел он его, разумеется, на плакатах Wanted в бесчисленных белых салунах), -- Дундич успел впрыгнуть в седло, но перед этим, артист, картинно закурил папироску и затоптал спичку! Эти три секунды задержки обеспечили ему бессмертие. Калиненко был из украинцев, его предки в той ролевой игре блистали по обе стороны, а в другой войне, куда более серьезной, больше всех сделали для обрушения Мира Полуночи; а потому репутация отчаянного парня бежала впереди него, и от него требовалось только ей соответствовать. Над его лихачествами одни потешались, другие ругали его за ненужный риск, но Горбовский всегда его брал под защиту – и, как видим, не ошибся.

Чуть дальше выясняется, что "Стрела"-то успела, но улетать на ней большинство не пожелало, а те, что захотели и улетели, -- скоро позавидовали оставшимся. Но терпение.

Скорее себе на заметку, нет времени сейчас вникать, но — меня всегда интересовало, с каких пор в США стали издавать НФ в книжках. Тут сложно провести четкую границу, понятно, что многое из понимаемого нами под НФ издавали в книжках примерно всегда — Уэллс, Хаксли и так далее. Но тогда это не было НФ. Вот один подход к теме: первая антология репринтов НФ-рассказов и повестей, покетбук причем. Так и называлась — The Pocket Book of Science-Fiction, составитель — Дональд Уоллхейм. 1943 год. Состав там вот такой, местами вполне звездный, но отмечу, что период охвачен почти полувековой:

By the Waters of Babylon Стивена Винсента Бене (1937)
Moxon’s Master Амброза Бирса (1899)
Green Thoughts Джона Колльера (1931)
In the Abyss Герберта Уэллса (1896)
The Green Splotches Т. С. Стриблинга (1920)
The Last Man Уоллеса Уэста (1929)
A Martian Odyssey Стэнли Уэйнбаума (1934)
Twilight Джона Кэмпбелла (1934)
Microcosmic God Теодора Старджона (1941)
—And He Built a Crooked House Роберта Хайнлайна (1941)

А вот первая оригинальная антология НФ-рассказов — это только 1951 год, New Tales of Space and Time ("Новые истории о пространстве и времени"). Очень интересный состав: если Рэй Брэдбери, Айзек Азимов и Альфред Э. ван Вогт вполне себе пережили испытание временем, если об Энтони Баучере, Кливе Картмилле и П. Скайлере Миллере я еще помню, кто такие Реджинальд Бретнор, Фрэнк Фентон, Джеральд Хёрд, Крис Невилль и особенно Джозеф Петракка — я имею самое смутное представление или вообще никакого.

Напишу вкратце про Нила Геймана — раз в кои-то веки в фантастике не скандал, а просто вот Скандалище. Лучше бы не было, конечно. Потому что все начинают приглядываться к фантастам и фэндому. И обнаруживают, что, как кто-то подметил, "фантастическое литературное сообщество, имевшее столь многое сказать по поводу Харви Вайнштейна, поразительно молчит по поводу Нила Геймана". Ну и к фэндому есть вопросы — но тут, положа руку на сердце, если у вас после любого конвента не появилось к фэндому вопросов, у вас нет мозга. Я в свете (ткскть) Геймана думаю эти дни про сцены блядства, которое наблюдал на конвентах типа Роскона и Интерпресскона. У кого там были какие психотравмы и так далее.

Кое-что я наблюдал очень близко — ну, скажем, как одна моя подруга проводила своего друга до его номера (он попросил, что ли) и выбежала в слезах. И убежала в лесок. Я пошел за ней, успокаивал, спрашивал, что случилось. Подруга — человек боевой, но с ней реально была истерика. Она не ожидала. Потом рассказала мне и другим в нашей компании. Мы, говорит, зашли в его номер, он говорит: "Погоди-ка", — и вдруг снимает штаны". Она реально считала его другом между тем. Имен не будет, и вы не можете предположить даже, кто это, и это, заметим, было даже не физическое насилие — и не отношения "фэн — писатель", тут все были на равных, — и он потом извинялся, мол, он не так понял и его не так поняли, — но мы, понятно, перестали все с ним разговаривать.

Вернемся к Гейману. Лучший пока текст про его дела — огромная публикация в Vulture (англ.) Даже если поделить слова жертв на 16, это ужас-ужас. Там много всякого, местами — отвратительно рельефного, буквально до рвоты, БДСМ и около. Важно, что Гейман сам ничуть не отрицает, что у него было много секса с женщинами, которые или были его фанатками, или, что куда хуже, на него работали. Просто он считает, что это был БДСМ по согласию. По этому поводу люди из БДСМ уже высказываются (и в статье этот аргумент есть): БДСМ — это когда всё по согласию обеих сторон и со стоп-словами. Думаю, это уже часть проблемы: когда настоящие боль и страдания — часть игры, невозможно отграничить "игровые" боль и страдания от неигровых. То же с реакциями сопротивления. Гейман допустить, что его насилие не было для кого-то частью "игры", или что ситуация могла меняться в динамике, кажется, не в состоянии.

(Отдельным штрихом — что в БДСМ Геймана обратила, судя по всему, Кэти Акер.)

Реакции жертв отчасти работали на такую картину мира — см. мессиджи Павлович о том, что она без него не может, и всё было по согласию, и "я так голодна, в какое ужасное существо ты меня превратил", — но, извините, ей было слегка за 20 лет, а ему — около шестидесяти, и у нее вся жизнь — одна большая психотравма, и взрослый умный харизматический мужик вроде Геймана обязан понимать про такие ситуации кое-что. Он не понимал. Сам он говорит это прямым текстом (см. ниже). То бишь, нет, он явно не насиловал никого с целью вот прямо изнасиловать. Но это — в описанном виде — изнасилования все равно. Склонение психологически уязвимых людей к жестокому сексу. Сейчас минимум в ЕС консенсус таков, что если жертва не говорит "нет", это ничего не значит. (Хотя законы много где другие, скажем, в Эстонии суд оправдывает насильников, подпаивающих жертв — они же не сопротивлялись. Что просто уебищно.)

Павлович, которую попросили на время стать няней при ребенке Геймана и Аманды Палмер, была такая не одна. Поэтому оснований делить на 16 и нет — показания жертв во многом сходятся. В статье есть много чего, что существенно ухудшает ситуацию. Из текста следует, например, что Аманда Палмер в принципе поставляла мужу женщин, которые ему подошли бы. Опять же, допускаю, что из головы ярой феминистки Палмер ситуация виделась совсем по-другому, типа — "свободного секса всем даром". Судить других по себе — не признак умного взрослого человека и вообще чревато катастрофами. Что совсем плохо — кажется, Гейман ничуть не стеснялся присутствия малолетнего сына и его таким образом развращал. Это, я так понимаю, добило уже и Аманду Палмер. Подробности мерзки, отсылаю к статье. 👇

👆Существенную роль в повествовании играет сайентология. Вообще, все думали, что сайентология Нила Геймана все-таки успешно обошла, пусть он и рос в семье одного из самых главных сайентологов Великобритании. Видимо, как набор "истин" — обошла. А как культ, повлиявший на психику, — ничуть. В статье про это есть: и как отец, который типа общался с прессой и сглаживал обвинения (вообразите), выставлял Нила как образцового мальчика, воспитуемого в сайентологическом духе (это реальные интервью были, ага). И что "Океан в конце дороги", скорее всего, куда автобиографичнее, чем принято думать (я убежден, что автор статьи верно сложила два и два, включая недвусмысленное посвящение Аманде Палмер), в частности, сцена с наказанием, когда отец топит (не до конца) ребенка в ванной. Сайентология — реально гадкий и страшный культ, и что у человека, ребенком занимавшего уникальную позицию постер-боя этого культа в семье высокопоставленного члена культа (а чем высокопоставленнее, тем обычно чудовищнее всё внутри), — что у такого человека возникло много травм, из-за которых он никогда не рассказывает о детстве, а только сворачивается калачиком и ревет, — это более чем вероятно.

Я в процессе почитал немного про другого известного сайентолога, осужденного за изнасилования на 30 лет, актера Дэнни Мастерсона, и узнал то, что — для меня — существенно меняет психопрофиль Геймана. В сайентологии запрещено сдавать своих полиции, что бы эти свои ни сделали. Тех, кто идет в полицию, объявляют suppressive persons, выгоняют из церкви и издеваются. Ну вот вы представьте, что вы растете в этом всем — знаете, что что бы вы ни сделали, вам ничего не будет. Вы сверхчеловек практически. Даже если потом вы перестанете верить в сверхлюдей, думаете, вот это ощущение безнаказанности куда-то уйдет?

Короче, всё плохо. Параллели с писателем, который насиловал Музу в подвале, из "Сэндмена", тоже во весь рост. Повторю, я допускаю, что для Геймана всё это выглядело и выглядит иначе. Но чтобы ни одной мысли у человека не возникло, что нельзя склонять к сексу никак женщин на 40 лет моложе себя, которые на тебя работают и от тебя зависят, — ну, это надо постараться в принципе ничего с собой психолгически не делать очень долго.

А у Геймана таких мыслей нет, что подтверждает его вчерашняя — и пока единственная — реакция на скандал. Он пишет, что не признаёт себя виновным, что чего-то не было, а что-то искажено, и что всё всегда было по согласию. Ну, тут сложно ждать чего-то другого при любых раскладах, виновен он или нет. Но Гейману этого мало, он хочет показать, что все-таки как-то в чем-то раскаивается, и вот он сообщает:

And I also realise, looking through them, years later, that I could have and should have done so much better. I was emotionally unavailable while being sexually available, self-focused and not as thoughtful as I could or should have been. I was obviously careless with people's hearts and feelings, and that's something that I really, deeply regret. It was selfish of me. I was caught up in my own story and I ignored other people's.

"И я также годы спустя понимаю, проглядывая [переписку с женщинами], что я мог и должен был вести себя куда лучше. Я был эмоционально недоступен, будучи доступным сексуально, сосредоточивался на себе и не вдумывался [в ситуацию] так, как мог или должен был. Я был, безусловно, небрежен с сердцами и чувствами людей, и это то, о чем я очень-очень глубоко сожалею. Это было эгоистично. Я был пойман в свою историю и игнорировал истории других людей".👇

👆Он наверняка искренен. Абсолютно. От и до.

Но это ведь стопроцентно описание того, что он делал. Ему было плевать на других. Он искал удовольствия и в принципе не задумывался, как там партнер и что ощущает, и почему так-то себя ведет. Помножим это на БДСМ, где, как сказано выше, проблема границы объективна, — и получим, что жертвы, скорее всего, говорят всё как есть. Так оно и было, увы и увы. Просто Гейман в силу психологических особенностей личности был — и остается, как следует из его слов, — абсолютно слепым, чтобы увидеть, что именно он делал на самом деле.

У людей часто так, и вряд ли среди нас много исключений, пусть и не в плане уголовного кодекса, — и тем ценнее об этом задуматься.

#опять_в_чужом_белье_копался_Ришелье

Итало Кальвино (что весьма любопытно, обстоятельства его рождения напрямую связаны с "Повестью о семи повешенных" Леонида Андреева — прототипом одного из героев был русский революционер, которого казнили под именем отца Итало Кальвино, итальянского коммуниста Марио Кальвино, одолжившего революционеру паспорт, отчего Марио вынужден был спешно уехать за океан, где — в Гаване — впоследствии и родился Итало) в письме своему биографу Джермане Пешо Боттино писал:

Dati biografici: io sono ancora di quelli che credono, con Croce, che di un autore contano solo le opere. (Quando contano, naturalmente.) Perciò dati biografici non ne do, o li do falsi, o comunque cerco sempre di cambiarli da una volta all'altra. Mi chieda pure quello che vuol sapere e Glielo dirò. Ma non Le dirò mai la verità, di questo può star sicura.

"Факты биографии: я еще из тех людей, которые считают, вместе с Кроче, что у автора имеют значение только его произведения. (Когда имеют, естественно.) Поэтому факты биографии я не даю, или даю, но ложные, и в любом случае стараюсь менять их от раза к разу. Спрашивайте о чем угодно, и я Вам отвечу. Но правды я Вам не скажу никогда, в этом можете быть уверены".

Вот это "когда имеют, естественно" — это очень точное замечание. В принципе оно изоморфно к пелевинскому "писатели... бывают двух видов. Те, кто всю жизнь пишет одну книгу – и те, кто всю жизнь пишет ни одной" ("iPhuck 10"). Набоков, кстати, любил разный год рождения указывать в разных книгах — кто-то обращал на это внимание.

Я адепт другого подхода: восприятие произведений возможно только в контексте. И если есть контекст жизни автора, он может быть важен. Но иногда автор есть, а ничего имеющего значения нет, увы.

Пишут, умер Дэвид Линч. 78 лет. Странный, скандальный, сумасшедший. Давно забронировавший себе место в любых книжках о кино второй половины XX века. Ну и, да, как бы он ни сходил с ума в последние годы (мне довелось лет пятнадцать назад увидеть его вблизи, в паре метров, он проповедовал медитацию, это было страшненько, будто он стал героем собственного кино), "Твин Пикс" — навеки в наших сердцах.

И кролики.

Дайана, 16 января 2025 года, король умер — да здравствует король.