Продолжаем разговор о школах родственного ухода и семьях, которым нужен этот проект.
Марина Юрьевна живет в Медведевском районе республики Марий Эл и ухаживает за мамой Галиной Иосифовной. Маме 82 года, заболеваний много, из дома она не выходит и еду себе приготовить не может. Нужно и зарядку сделать — без разминки даже по комнате не расходишься, и приготовить, и покормить. Кружится голова — по дому ходить безопаснее с ходунками.
«С мая я посещаю занятия в школе ухода. Например, прямо сегодня нам рассказывали и показывали, как готовить и подавать пищу тяжело болеющему человеку. У нас было и занятие по экстренной помощи — это может жизнь спасти. Были занятия по уходу за немобильными людьми, по деменции. Казалось бы, раз у моей мамы с памятью всё хорошо, и она не лежит — зачем мне это? А я получила уже специальность социального работника, скоро устроюсь на работу по системе долговременного ухода — помощником по уходу. За мамой, и если кому-то еще будет нужна моя помощь — рада буду нести добро!» — говорит Марина Юрьевна.
Сообщество ухаживающих родственников стало для Марины Юрьевны местом общения и взаимной поддержки.
Конечно, нужна большая организационная работа. Например, КЦСОН в Череповце Вологодской области заключил 15 соглашений с медицинскими учреждениями, включая ПНД, и теперь приглашают психиатра, логопеда-афазиолога, инструктора по ЛФК, медсестер и других специалистов. После первых бесед с психологом ухаживающие родственники попросили проводить такие встречи не раз в месяц, а чаще: ощутили пользу. Сообществ в Череповце получилось два — это родители выросших детей с инвалидностью и те, кто ухаживает за другими родственниками — родителями, супругами… Специфика жизни у них немного разная, но и между сообществами тоже активное общение.
Продолжаем разговор о школах родственного ухода и семьях, которым нужен этот проект.
Марина Юрьевна живет в Медведевском районе республики Марий Эл и ухаживает за мамой Галиной Иосифовной. Маме 82 года, заболеваний много, из дома она не выходит и еду себе приготовить не может. Нужно и зарядку сделать — без разминки даже по комнате не расходишься, и приготовить, и покормить. Кружится голова — по дому ходить безопаснее с ходунками.
«С мая я посещаю занятия в школе ухода. Например, прямо сегодня нам рассказывали и показывали, как готовить и подавать пищу тяжело болеющему человеку. У нас было и занятие по экстренной помощи — это может жизнь спасти. Были занятия по уходу за немобильными людьми, по деменции. Казалось бы, раз у моей мамы с памятью всё хорошо, и она не лежит — зачем мне это? А я получила уже специальность социального работника, скоро устроюсь на работу по системе долговременного ухода — помощником по уходу. За мамой, и если кому-то еще будет нужна моя помощь — рада буду нести добро!» — говорит Марина Юрьевна.
Сообщество ухаживающих родственников стало для Марины Юрьевны местом общения и взаимной поддержки.
Конечно, нужна большая организационная работа. Например, КЦСОН в Череповце Вологодской области заключил 15 соглашений с медицинскими учреждениями, включая ПНД, и теперь приглашают психиатра, логопеда-афазиолога, инструктора по ЛФК, медсестер и других специалистов. После первых бесед с психологом ухаживающие родственники попросили проводить такие встречи не раз в месяц, а чаще: ощутили пользу. Сообществ в Череповце получилось два — это родители выросших детей с инвалидностью и те, кто ухаживает за другими родственниками — родителями, супругами… Специфика жизни у них немного разная, но и между сообществами тоже активное общение.
At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from it
