💯В дни новогодних праздников небольшая делегация кооператива передаëт привет из зоны мазутного разлива на Кубани. Участвуем в работах на пляже, изучаем местную самоорганизацию, учимся. Ниже — небольшая заметка о происходящем.
За последние недели система волонтёрской самоорганизации заметно окрепла. Штабы работают на ситуативных, гибких иерархиях (вспоминается идея называть подобные вертикально-горизонтальные структуры «диагональными»). Координаторы и координаторки штабов самовыдвигаются — чаще всего это опытные люди, уже успевшие какое-то время проработать с мазутом и освоить все тонкости ликвидаторского дела. Новые координаторы перенимают эстафету у предыдущей смены в порядке личного общения лицом к лицу и совместного решения задач на местах.
Приходя работать в народный штаб, ты добровольно принимаешь инструкции от местных координаторов или знающих людей. Нет ощущения, что тобой помыкают, что ты работаешь «на кого-то» — ты действуешь автономно, соотнося свои действия с людьми вокруг или с ситуативными центрами, с которыми у вас есть обоюдное доверие. Удачная стратегия — собрать свою небольшую бригаду и действовать совместно, свободно подключаясь к разным направлениям работы в зависимости от актуальных задач.
На мойках птиц выстроен постоянный поток передачи навыков: более опытные берут к себе в команду одного-двух новичков, тренируют их принимать, крахмалить, обмывать птиц (попадаются в основном чомги) — и прошедшие через эту тренировку уже могут сами брать себе учеников и учениц.
Сейчас к волонтёрским группам и штабам присоединились бюджетники, МЧС, администрация края — что подсвечивает контрасты между подходами к организации. Бюджетникам и муниципальщикам часто не выдают нормальных респираторов, тут и там они работают без должной защиты. Добровольческие штабы, напротив, уделяют гораздо больше внимания технике безопасности, сортировке отходов, инструктажу. Госслужбы работают «для галочки», волонтёры — на искреннем вовлечении, и это даёт заметную разницу на практике.
Вместо того, чтобы перенимать опыт у волонтёров и волонтёрок, подоспевшие «пиджаки» местами начинают пытаться командовать в поле или запрещать выдавать людям инветарь, видя себя как легитимный авторитет. Иногда это приводит к конфликтам. При этом где-то штабы активно сотрудничают с местной администрацией — в основном направляя адресные запросы по ресурсам, спецтехнике, палаткам. Но организационная инициатива всё равно продолжает исходить от народных штабов, несмотря на вмешательство государства.
🔥Находясь здесь последние дни, убеждены, что местные события необходимо осмыслять в либертарном разрезе. Оказывается, что у общества есть «спящий» потенциал к быстрой и массовой самоорганизации — необходим только повод, заряд. Ужасно, что таким поводом стала экологическая катастрофа. Но теперь этот коллективный опыт никуда не исчезнет — и может быть конвертирован в устойчивые системы низовой координации, взаимопомощи и народного надзора, которые способны предотвратить экоцид в будущем.
💯В дни новогодних праздников небольшая делегация кооператива передаëт привет из зоны мазутного разлива на Кубани. Участвуем в работах на пляже, изучаем местную самоорганизацию, учимся. Ниже — небольшая заметка о происходящем.
За последние недели система волонтёрской самоорганизации заметно окрепла. Штабы работают на ситуативных, гибких иерархиях (вспоминается идея называть подобные вертикально-горизонтальные структуры «диагональными»). Координаторы и координаторки штабов самовыдвигаются — чаще всего это опытные люди, уже успевшие какое-то время проработать с мазутом и освоить все тонкости ликвидаторского дела. Новые координаторы перенимают эстафету у предыдущей смены в порядке личного общения лицом к лицу и совместного решения задач на местах.
Приходя работать в народный штаб, ты добровольно принимаешь инструкции от местных координаторов или знающих людей. Нет ощущения, что тобой помыкают, что ты работаешь «на кого-то» — ты действуешь автономно, соотнося свои действия с людьми вокруг или с ситуативными центрами, с которыми у вас есть обоюдное доверие. Удачная стратегия — собрать свою небольшую бригаду и действовать совместно, свободно подключаясь к разным направлениям работы в зависимости от актуальных задач.
На мойках птиц выстроен постоянный поток передачи навыков: более опытные берут к себе в команду одного-двух новичков, тренируют их принимать, крахмалить, обмывать птиц (попадаются в основном чомги) — и прошедшие через эту тренировку уже могут сами брать себе учеников и учениц.
Сейчас к волонтёрским группам и штабам присоединились бюджетники, МЧС, администрация края — что подсвечивает контрасты между подходами к организации. Бюджетникам и муниципальщикам часто не выдают нормальных респираторов, тут и там они работают без должной защиты. Добровольческие штабы, напротив, уделяют гораздо больше внимания технике безопасности, сортировке отходов, инструктажу. Госслужбы работают «для галочки», волонтёры — на искреннем вовлечении, и это даёт заметную разницу на практике.
Вместо того, чтобы перенимать опыт у волонтёров и волонтёрок, подоспевшие «пиджаки» местами начинают пытаться командовать в поле или запрещать выдавать людям инветарь, видя себя как легитимный авторитет. Иногда это приводит к конфликтам. При этом где-то штабы активно сотрудничают с местной администрацией — в основном направляя адресные запросы по ресурсам, спецтехнике, палаткам. Но организационная инициатива всё равно продолжает исходить от народных штабов, несмотря на вмешательство государства.
🔥Находясь здесь последние дни, убеждены, что местные события необходимо осмыслять в либертарном разрезе. Оказывается, что у общества есть «спящий» потенциал к быстрой и массовой самоорганизации — необходим только повод, заряд. Ужасно, что таким поводом стала экологическая катастрофа. Но теперь этот коллективный опыт никуда не исчезнет — и может быть конвертирован в устойчивые системы низовой координации, взаимопомощи и народного надзора, которые способны предотвратить экоцид в будущем.
At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? The original Telegram channel has expanded into a web of accounts for different locations, including specific pages made for individual Russian cities. There's also an English-language website, which states it is owned by the people who run the Telegram channels. Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe.
from it
