The Гращенков

После президентских выборов эмоции распределились по шкале от эйфории до негодования и депрессии. Хотя итоги были прогнозируемы и вряд ли могли кого-то удивить. Тем не менее, выскажу несколько соображений по итогам кампании:

Во-первых, эти выборы все-таки оказались переломными в сознании граждан. Впервые на них ждали интригу. Не дождались, но зато в ходе кампании увидели, что российское общественное пространство соскучилось по политике. Это и кейсы Надеждина и Дунцовой, но самое главное – единый кандидат Даванков, который показал, что и в стесненных условиях можно находить слова для альтернативной повестки. Sapienti sat. Если относиться к политике серьезно, а не как к веселому акционизму, то нужно отдавать себе отчет в том, что любые перемены даются с трудом и не всегда на тех условиях, на каких они планировались.

Во-вторых, явный поколенческий раскол. 18-50 против 50+ показали, что их ценностные установки довольно сильно разнятся. Значит, неминуемо обновление системы исходя из ее электоральных предпочтений, которое может проявиться уже на парламентских выборах 2026 года. Поколение 30-40 летних, которое оказалось зажато между своими родителями и их внуками (на которых сейчас пытаются влиять «молодежной политикой»), будет требовать реванша, так как не хочет упускать активные годы жизни. На этих выборах их повестка и активность стала заметной.

В-третьих, высокие показатели за «основного кандидата», равно как и спойлерские повестки кандидатов от КПРФ и ЛДПР (они никак не критиковали, а скорее поддерживали власть), создали интересную конфигурацию политического пространства. Глава ВЦИОМ Валерий Федоров назвал это «президентским супербольшинством». Т.е. фактически, все парламентские партии, так или иначе, консолидировались вокруг Кремля. Это делает систему сверхцентрализованной, но и более хрупкой одновременно. Поэтому выборы могут стать своеобразным крещендо политики по единению вокруг флага, а дальше системе понадобится вновь насытить политическое пространство конкурирующими субъектами.

В-четвертых, провал нового лидера ЛДПР и слив кандидата-коммуниста явно приведут к росту турбулентности внутри этих партий. За два года до выборов в Госдуму начнется брожение вокруг политических брендов. Партии продемонстрировали, что находятся в кризисе лиц и идей и эта тенденция продолжит нарастать. Также неясна теперь судьба партии СРЗП, которая в выборах не участвовала, но в очередном цикле постарается выжить (или слиться с КПРФ в новый «левый» проект). В любом случае, сложившаяся политическая система, существовавшая более 30 лет, подходит к переломной точке и требует обновления.

В-пятых, регионы продемонстрировали свою субъектность, голосуя по-разному. Понятно, что губернаторы выполняли определенный KPI по явке, но вместе с тем, борьба выявила ряд интересных тенденций. Например, на вотчине ЛДПР в Хабаровском крае «Новые Люди» набрали больше, чем Слуцкий, а в ряде регионов и вовсе по 7-8%, а «жириновцы» получили 7% только в одном регионе – в Тюмени. Более свободолюбивыми проявили себя регионы СЗФО, а также Сибири и Дальнего Востока. Наиболее лояльными – регионы СКФО и Юга России. ЦФО и ПФО традиционно оказались в середнячках. И все же, региональные кейсы дают партиям возможность больше сосредоточиться на повестке в конкретных субъектах и использовать тенденции федерализации в усилении своих партийных брендов.

В общем, нужно продолжать работать. Власти – с несогласной частью электората, которую по-прежнему можно оценить примерно в 1/3 от всего электорального поля России. Оппозиции – над собственными стратегиями не только выживания, но и дальнейшей экспансии. В конце концов, приход новых поколений на избирательные участки серьезно расширяет их базу поддержки в будущем.

www.group-telegram.com/it/thegraschenkov.com/4421

66.2K viewsMar 19, 2024 at 09:54

После президентских выборов эмоции распределились по шкале от эйфории до негодования и депрессии. Хотя итоги были прогнозируемы и вряд ли могли кого-то удивить. Тем не менее, выскажу несколько соображений по итогам кампании:

Во-первых, эти выборы все-таки оказались переломными в сознании граждан. Впервые на них ждали интригу. Не дождались, но зато в ходе кампании увидели, что российское общественное пространство соскучилось по политике. Это и кейсы Надеждина и Дунцовой, но самое главное – единый кандидат Даванков, который показал, что и в стесненных условиях можно находить слова для альтернативной повестки. Sapienti sat. Если относиться к политике серьезно, а не как к веселому акционизму, то нужно отдавать себе отчет в том, что любые перемены даются с трудом и не всегда на тех условиях, на каких они планировались.

Во-вторых, явный поколенческий раскол. 18-50 против 50+ показали, что их ценностные установки довольно сильно разнятся. Значит, неминуемо обновление системы исходя из ее электоральных предпочтений, которое может проявиться уже на парламентских выборах 2026 года. Поколение 30-40 летних, которое оказалось зажато между своими родителями и их внуками (на которых сейчас пытаются влиять «молодежной политикой»), будет требовать реванша, так как не хочет упускать активные годы жизни. На этих выборах их повестка и активность стала заметной.

В-третьих, высокие показатели за «основного кандидата», равно как и спойлерские повестки кандидатов от КПРФ и ЛДПР (они никак не критиковали, а скорее поддерживали власть), создали интересную конфигурацию политического пространства. Глава ВЦИОМ Валерий Федоров назвал это «президентским супербольшинством». Т.е. фактически, все парламентские партии, так или иначе, консолидировались вокруг Кремля. Это делает систему сверхцентрализованной, но и более хрупкой одновременно. Поэтому выборы могут стать своеобразным крещендо политики по единению вокруг флага, а дальше системе понадобится вновь насытить политическое пространство конкурирующими субъектами.

В-четвертых, провал нового лидера ЛДПР и слив кандидата-коммуниста явно приведут к росту турбулентности внутри этих партий. За два года до выборов в Госдуму начнется брожение вокруг политических брендов. Партии продемонстрировали, что находятся в кризисе лиц и идей и эта тенденция продолжит нарастать. Также неясна теперь судьба партии СРЗП, которая в выборах не участвовала, но в очередном цикле постарается выжить (или слиться с КПРФ в новый «левый» проект). В любом случае, сложившаяся политическая система, существовавшая более 30 лет, подходит к переломной точке и требует обновления.

В-пятых, регионы продемонстрировали свою субъектность, голосуя по-разному. Понятно, что губернаторы выполняли определенный KPI по явке, но вместе с тем, борьба выявила ряд интересных тенденций. Например, на вотчине ЛДПР в Хабаровском крае «Новые Люди» набрали больше, чем Слуцкий, а в ряде регионов и вовсе по 7-8%, а «жириновцы» получили 7% только в одном регионе – в Тюмени. Более свободолюбивыми проявили себя регионы СЗФО, а также Сибири и Дальнего Востока. Наиболее лояльными – регионы СКФО и Юга России. ЦФО и ПФО традиционно оказались в середнячках. И все же, региональные кейсы дают партиям возможность больше сосредоточиться на повестке в конкретных субъектах и использовать тенденции федерализации в усилении своих партийных брендов.

В общем, нужно продолжать работать. Власти – с несогласной частью электората, которую по-прежнему можно оценить примерно в 1/3 от всего электорального поля России. Оппозиции – над собственными стратегиями не только выживания, но и дальнейшей экспансии. В конце концов, приход новых поколений на избирательные участки серьезно расширяет их базу поддержки в будущем.

BY The Гращенков