Рост добычи нефти в США происходит лишь в одной локации – Пермском бассейне. Но этот рост не подкреплен увеличением активности буровых работ. То есть бурят меньше, а добывают больше. Пермь – это пионер сланцевой добычи, где эксперименты по разрыву пласта идут второй десяток лет, а плотность сланцевых скважин здесь зашкаливает. Каждый новый баррель здесь дается все труднее и труднее, а нынешний рост добычи происходит за счет операционного резерва, который нефтяники палят. Впрочем, происходит это не первый раз. Если сравнить график буровых работ и график добычи нефти, то можно заметить, что снижения буровой активности приводит через несколько месяцев, как минимум к последующему замедлению (а в 2020 году и к серьезному провалу) добычи нефти. Поэтому нынешний рост добычи нефти в США до нового пика - это попытка отжать конъюнктуру со стороны нефтегаза. Уже в 2024 году стоит ожидать спада добычи вслед за снижением буровых работ. Это выступит хорошей поддержкой ценам на нефть.
Рост добычи нефти в США происходит лишь в одной локации – Пермском бассейне. Но этот рост не подкреплен увеличением активности буровых работ. То есть бурят меньше, а добывают больше. Пермь – это пионер сланцевой добычи, где эксперименты по разрыву пласта идут второй десяток лет, а плотность сланцевых скважин здесь зашкаливает. Каждый новый баррель здесь дается все труднее и труднее, а нынешний рост добычи происходит за счет операционного резерва, который нефтяники палят. Впрочем, происходит это не первый раз. Если сравнить график буровых работ и график добычи нефти, то можно заметить, что снижения буровой активности приводит через несколько месяцев, как минимум к последующему замедлению (а в 2020 году и к серьезному провалу) добычи нефти. Поэтому нынешний рост добычи нефти в США до нового пика - это попытка отжать конъюнктуру со стороны нефтегаза. Уже в 2024 году стоит ожидать спада добычи вслед за снижением буровых работ. Это выступит хорошей поддержкой ценам на нефть.
Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Founder Pavel Durov says tech is meant to set you free If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences.
from it
