Вот и WSJ дают ожидаемую оценку нынешним событиям в Сирии, которые, очевидно, откатывают ситуацию на несколько лет назад от казавшейся ещё вчера реальной перспективы мирного урегулирования:
"Быстрое наступление сирийских повстанцев в последние дни дает члену НАТО Турции больше возможностей ограничить влияние России и Ирана в регионе, но также рискует спровоцировать новую нестабильность у границ Анкары."
Вот только ограничение влияния России и Ирана в регионе - это тот козырь, который Турция собирается разыгрывать в отношениях с американцами. Само по себе, оно для турецкой стороны значит заметно меньше, чем для США. Для Турции, как раз, важнее вторая часть предложения - "новая нестабильность у границ Анкары" и возросшие риски в этой связи - риски выхода РПК/СНС на новый виток обсуждений курдской автономии в Сирии, риски новой миграционной волны в сторону Турции и т.д. и т.п.
Но, как видим, американцы четко увидели то, что они могут от Турции на этом этапе получить. А вот что получит Турция - это большой-большой вопрос. Ситуация явно выходит за рамки турецких ожиданий и, получается, и за рамки турецкого контроля. Начинает развиваться по своей внутренней логике, которая может вывезти совсем не туда.
Вот и WSJ дают ожидаемую оценку нынешним событиям в Сирии, которые, очевидно, откатывают ситуацию на несколько лет назад от казавшейся ещё вчера реальной перспективы мирного урегулирования:
"Быстрое наступление сирийских повстанцев в последние дни дает члену НАТО Турции больше возможностей ограничить влияние России и Ирана в регионе, но также рискует спровоцировать новую нестабильность у границ Анкары."
Вот только ограничение влияния России и Ирана в регионе - это тот козырь, который Турция собирается разыгрывать в отношениях с американцами. Само по себе, оно для турецкой стороны значит заметно меньше, чем для США. Для Турции, как раз, важнее вторая часть предложения - "новая нестабильность у границ Анкары" и возросшие риски в этой связи - риски выхода РПК/СНС на новый виток обсуждений курдской автономии в Сирии, риски новой миграционной волны в сторону Турции и т.д. и т.п.
Но, как видим, американцы четко увидели то, что они могут от Турции на этом этапе получить. А вот что получит Турция - это большой-большой вопрос. Ситуация явно выходит за рамки турецких ожиданий и, получается, и за рамки турецкого контроля. Начинает развиваться по своей внутренней логике, которая может вывезти совсем не туда.
At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee.
from it
