Если вы слышите новость: «Муж (доцент кафедры филологии) расчленил жену вместе с её любовницей», можете не сомневаться, сие случилось в Санкт-Петербурге.
Итак, что же всё-таки побуждает жителей северной столицы пускаться во все тяжкие?
Два злополучных фактора:
⁃ Интеллигенция, кем зачастую и является коренное население Петербурга, имеет тенденцию культурно подавлять любые аффекты. Однако, как мы с вами знаем, ничто не уходит в никуда, «ЭТО» (подавленные эмоции) растёт и развивается ТАМ, в закромах бессознательного. И в один прекрасный момент «ЭТО», расщепившись как отдельное Альтер эго, начинает жить своей жизнью, захватывая власть над хозяином.
⁃ Тяжелый климат, адские пробки, отсутствие солнца, девять месяцев грязной зимы, ветра, дождя, сырости, разваливающихся домов, крыс, тяжелого свинца в воздухе, гниющих свалок, неубранных черных сугробов, несбитых сосуль и долго живущего Беглова, разгоняют (по Достоевскому) тоску, печаль и безысходность.
Если вы слышите новость: «Муж (доцент кафедры филологии) расчленил жену вместе с её любовницей», можете не сомневаться, сие случилось в Санкт-Петербурге.
Итак, что же всё-таки побуждает жителей северной столицы пускаться во все тяжкие?
Два злополучных фактора:
⁃ Интеллигенция, кем зачастую и является коренное население Петербурга, имеет тенденцию культурно подавлять любые аффекты. Однако, как мы с вами знаем, ничто не уходит в никуда, «ЭТО» (подавленные эмоции) растёт и развивается ТАМ, в закромах бессознательного. И в один прекрасный момент «ЭТО», расщепившись как отдельное Альтер эго, начинает жить своей жизнью, захватывая власть над хозяином.
⁃ Тяжелый климат, адские пробки, отсутствие солнца, девять месяцев грязной зимы, ветра, дождя, сырости, разваливающихся домов, крыс, тяжелого свинца в воздухе, гниющих свалок, неубранных черных сугробов, несбитых сосуль и долго живущего Беглова, разгоняют (по Достоевскому) тоску, печаль и безысходность.
Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements. In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups.
from it
