Вопреки тому, что можно подумать, палестинские арабы мне столь же безразличны, сколь и израильские евреи.
И на тех, и на других я смотрю сквозь призму интересов России и русских, среди которых главное - военная победа в малороссийской кампании.
И, кстати, непоследний фактор неприятия Израиля в этом конфликте - это почти полное пересечение сообществ произраильских юдофилов и заукраинских нетвойненцев.
И ещё...
Я в принципе всегда за справедливость. И когда, например, юдофилы выдают ценные советы газовским арабам "поработать", чтобы жить "как в Израиле", всегда хочется сделать встречное предложение: "а давайте Москву... или нет... лучше какой нибудь отдельно взятый московский округ обнесем забором, перекроем движение и поездки, торговлю и вообще все... И посмотрим, как обитатели сего благословенного округа заживут..."
Расизм и социальный дарвинизм в современном мире наиболее наглядно видны на бывшей "украине " и в Израиле - Палестине.
Вопреки тому, что можно подумать, палестинские арабы мне столь же безразличны, сколь и израильские евреи.
И на тех, и на других я смотрю сквозь призму интересов России и русских, среди которых главное - военная победа в малороссийской кампании.
И, кстати, непоследний фактор неприятия Израиля в этом конфликте - это почти полное пересечение сообществ произраильских юдофилов и заукраинских нетвойненцев.
И ещё...
Я в принципе всегда за справедливость. И когда, например, юдофилы выдают ценные советы газовским арабам "поработать", чтобы жить "как в Израиле", всегда хочется сделать встречное предложение: "а давайте Москву... или нет... лучше какой нибудь отдельно взятый московский округ обнесем забором, перекроем движение и поездки, торговлю и вообще все... И посмотрим, как обитатели сего благословенного округа заживут..."
Расизм и социальный дарвинизм в современном мире наиболее наглядно видны на бывшей "украине " и в Израиле - Палестине.
"For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future.
from it
